По ночам шоколадные сны

По ночам шоколадные сны,
И губами по ласковой коже.
Мы с тобой так друг другу верны.
Я чуть мягче, ты капельку строже.

А с рассветом, к утру, карамель.
Теплый душ в тишине, горький кофе.
Вот такая любви карусель
Отраженная в сладостном вздохе.

Это было бы будто в кино.
Но потом всё как саблей отрубит.
Потому что у нас ничего
Даже быть не могло.

Много ли для счастья надо?

Много ли для счастья надо?
Взгляд, улыбка и твоя рука…
И кажется,что я уже желанна,
И сердце бы тебе навек я отдала.
Но вдруг вопрос, как надоедливая муха —
Нужна ли я тебе?Сказать не в силах ты…
И мы сидим, и смотрим друг на друга…
И вроде бы о чём-то говорим….
И разрывает душу…жаль….
О чувствах к сожалению мы молчим.

Ты мне снишься… порой я тебя представляю

Ты мне снишься… Порой я тебя представляю
Твои руки нежные, губы, глаза
Просто я безнадежно, так сильно скучаю
Каждый миг, как будто проходят года…

Не шаги, километры, что нас разделяют
И не час, а вечность дороги в пути
Между нами вселенские ветры играют,
Словно дети в прятки — попробуй найди.

Среди тысяч других … твое отражение
Аромат один слаще всяких духов,
Это слишком похоже на наваждение
И диагноз дан «пациент не здоров».

Только это не лечат, причину я знаю
Врач сказал бы так: «Вряд ли я помогу»…
Ты мне снишься… Я часто тебя вспоминаю,
А скорее совсем забыть не могу.

Мне верится, что встретится она

Мне верится, что встретится она,
Моя весна объятая рассветом,
Она мечта, фантазия из сна,
Мне все равно будь то зимой иль
Летом.
Я может быть, ее уже встречал,
Забыть пытался, только это тщетно.
Глаза закрыв, все чаще замечал,
Она там улыбается приветно.
Ответно я судьбу благодарил
За каждый миг, что озарен был
Светом,
Я так спешил, признанья говорил…
Но образ милой не спешил с ответом.
И ошибался, может быть не раз
В потоке фраз иллюзий и желаний,
Мечты сияли отблесками страз…
Я не жалел не чувств не признаний!
И даже за столь чувственный обман
Судьбе не раз еще скажу спасибо.
Пускай! Я с головой готов в туман!
Душа готова к чувству перегиба…
Ведь сердце не устало рисковать,
Себя под стрелы гордо подставляя.
Я знаю, что я буду тосковать
Лишь по любви, жизнь эту оставляя.

Говорят, что этой дружбы не бывает

Говорят, что этой дружбы не бывает,
Что мужчину и подруга соблазняет,
Что погубит страсть всю святость отношений,
Что нет дружбы, не бывает и решений…

Но не все так просто в мире этом,
Дружба и любовь сияют светом,
И любимые друзьями будут вечно,
Никого им ближе нет, конечно!

Поцелуй меня, любимая, так сладко

Поцелуй меня, любимая, так сладко,
Чтобы раствориться без остатка,
Чтобы в душе прошли снега, метели
Все мысли навсегда, чтоб улетели.

Как сладостны твои медовые уста
Ты так прекрасна и душой чиста
Хочу с тобою в поцелуе слиться
Нектаром губ твоих напиться.

Босая девушка

Об этой девушке босой
Я позабыть никак не мог.
Казалось, камни мостовой
Терзают кожу нежных ног.

Такие ножки бы одеть
В цветной сафьян или в атлас.
Такой бы девушке сидеть
В карете, обогнавшей нас!

Бежит ручей ее кудрей
Льняными кольцами на грудь.
А блеск очей во тьме ночей
Пловцам указывал бы путь.

Любовь без меры долготерпит

Любовь без меры долго терпит
И милосердия полна
Без зависти, превозношенья
Всегда вне гордости она

Ей тьма безчинства не знакома
Она не ищет своего
Не раздражается от злого
Не мыслит даже зло само

Любовь неправде не смеется
Но рада истине всегда
Все покрывает, всему верит,
Всего надеется она

Она все в жизни переносит,
Хоть образ мира и прейдет,
Любовь все скорбное уносит
И никогда не престает

Сердечная история

Сто раз решал он о любви своей
Сказать ей твердо. Все как на духу!
Но всякий раз, едва встречался с ней,
Краснел и нес сплошную чепуху!

Хотел сказать решительное слово,
Но, как на грех, мучительно мычал.
Невесть зачем цитировал Толстого
Или вдруг просто каменно молчал.

Вконец растратив мужество свое,
Шагал домой, подавлен и потерян.
И только с фотографией ее
Он был красноречив и откровенен.

Перед простым любительским портретом
Он смелым был, он был самим собой.
Он поверял ей думы и секреты,
Те, что не смел открыть перед живой.

В спортивной белой блузке возле сетки,
Прядь придержав рукой от ветерка,
Она стояла с теннисной ракеткой
И, улыбаясь, щурилась слегка.

А он смотрел, не в силах оторваться,
Шепча ей кучу самых нежных слов.
Потом вздыхал: — Тебе бы все смеяться,
А я тут пропадай через любовь!

Она была повсюду, как на грех:
Глаза… И смех — надменный и пьянящий…
Он и во сне все слышал этот смех.
И клял себя за трусость даже спящий.

Но час настал. Высокий, гордый час!
Когда решил он, что скорей умрет,
Чем будет тряпкой. И на этот раз
Без ясного ответа не уйдет!

Средь городского шумного движенья
Он шел вперед походкою бойца.
Чтоб победить иль проиграть сраженье,
Но ни за что не дрогнуть до конца!

Однако то ли в чем-то просчитался,
То ли споткнулся где-то на ходу,
Но вновь краснел, и снова заикался,
И снова нес сплошную ерунду.

— Ну вот и все! — Он вышел на бульвар,
Достал портрет любимой машинально,
Сел на скамейку и сказал печально:
— Вот и погиб ‘решительный удар’!

Тебе небось смешно. Что я робею.
Скажи, моя красивая звезда:
Меня ты любишь? Будешь ли моею?
Да или нет? — И вдруг услышал: — Да!

Что это, бред? Иль сердце виновато?
Иль просто клен прошелестел листвой?
Он обернулся: в пламени заката
Она стояла за его спиной.

Он мог поклясться, что такой прекрасной
Еще ее не видел никогда.
— Да, мой мучитель! Да, молчун несчастный!
Да, жалкий трус! Да, мой любимый! Да!