С чувствами по жизни
Статусы про любовь к женщине грустные
Старое письмо
Всё стихло в доме до рассвета,
в окне плывёт Луны пятно.
Я в нитях призрачного света
читаю старое письмо.
Прочту его до самой точки
и сердце мне наполнит грусть.
Любовью вышиты все строчки,
я их запомнил наизусть.
В них трепет первого свиданья,
о счастье робкие мечты
и целый век до расставанья-
о нём не знал ни я, ни ты.
И даже если бы ты знала,
что вместе быть не суждено,
то всё равно бы написала
мне это нежное письмо…
Я встретил вас — и все былое
Я встретил вас — и все былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое —
И сердцу стало так тепло…
Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас,-
Так, весь обвеян духовеньем
Тех лет душевной полноты,
С давно забытым упоеньем
Смотрю на милые черты…
Как после вековой разлуки,
Гляжу на вас, как бы во сне,-
И вот — слышнее стали звуки,
Не умолкавшие во мне…
Есть ли у меня любовь?
А есть ли у меня любовь? —
Мне задают вопрос в который раз.
И да и нет, — я отвечаю вновь…
И прячу взгляд от посторонних глаз.
Наверно да, ведь я нужна другим,
Поклонников достаточно всегда….
Но никому из них не быть своим
Моей душе наверно никогда…
Выходит, нет?! Но все же я люблю….
Так значит, есть любовь, хоть нет ответа!
Так почему ж ночами я не сплю
Но до зари в окне моем нет света?
Что есть любовь? То радостное чувство,
Что заставляет неустанно ждать?
Иль благодать, иль высшее искусство,
Что хочется деревья целовать?
И даже если любишь без ответа,
Ты счастлива, что ОН есть на Земле…
И пусть не с ним встречаешь ты рассветы,
И засыпаешь в полуночной мгле…
Так есть ли у меня любовь?
О да, о да, конечно….
Пока во мне вся не остынет кровь
Его любить я не устану вечно…
Сонет 130
Ее глаза на звезды не похожи,
Нельзя уста кораллами назвать,
Не белоснежна плеч открытых кожа,
И черной проволокой вьется прядь.
С дамасской розой, алой или белой,
Нельзя сравнить оттенок этих щек.
А тело пахнет так, как пахнет тело,
Не как фиалки нежный лепесток.
Ты не найдешь в ней совершенных линий,
Особенного света на челе.
Не знаю я, как шествуют богини,
Но милая ступает по земле.
И все ж она уступит тем едва ли,
Кого в сравненьях пышных оболгали.
Я вас любил!
Я Вас любил!
Жаль только безответно.
При виде Вас кипела
В жилах кровь.
И Вы любили!
Только не конкретно.
Такая вот была у нас любовь.
Но если и сегодня интересен
Для Вас мой обобщающий ответ?!
Поскольку мир любви
Не так уж тесен.
Я Вам скажу, что если-ДА так-НЕТ.
Но возвращаясь
К той поре весенней,
Когда горела юности звезда
Я очень быстро поменяю мненье.
И Вам отвечу-если НЕТ так-ДА.
Забудь меня… с тобой мы оба знаем
Забудь меня… С тобой мы оба знаем
Так будет лучше и тебе, и мне
Нет, мы не любим, мы в любовь играем,
Но манит нас далекий свет в окне.
Туда мы смотрим с тайною надеждой:
Свою судьбу однажды повстречать,
Забудь меня… Не будет так, как прежде.
Прости и попытайся все понять.
Любовь должна быть счастливой…
Любовь должна быть счастливой —
Это право любви.
Любовь должна быть красивой —
Это мудрость любви.
Где ты видел такую любовь?
У господ писарей генерального штаба?
На эстраде, где бритый тенор,
Прижимая к манишке перчатку,
Взбивает сладкие сливки
Из любви, соловья и луны?
В лирических строчках поэтов,
Где любовь рифмуется с кровью
И почти всегда голодна?..
К ногам Прекрасной Любви
Кладу этот жалкий венок из полыни,
Которая сорвана мной в ее опустелых садах…
Oпять и снова я жду тебя
И что теперь: опять и снова я жду тебя, я не здорова. Как дальше жить теперь — не знаю. Без жизни жить — не понимаю… Ведь для меня жизнь — это ты, ты — моя радость и все мечты!
Чаша любви
Не склеить битого на счастье,
Былым весельем хрусталя,
Мы упустили журавля,
Синице выразив пристрастье.
К чему слепые кривотолки,
Вина страстей давно испив,
О будни серые разбив
Миф о любви земной в осколки.
В пустыне одиноких дней
Себя на жажду обрекая,
Опять испить любви желая,
В надежде ищем чаши сей…
Сатана
Ей было двенадцать, тринадцать — ему.
Им бы дружить всегда.
Но люди понять не могли: почему
Такая у них вражда?!
Он звал ее Бомбою и весной
Обстреливал снегом талым.
Она в ответ его Сатаной,
Скелетом и Зубоскалом.
Когда он стекло мячом разбивал,
Она его уличала.
А он ей на косы жуков сажал,
Совал ей лягушек и хохотал,
Когда она верещала.
Ей было пятнадцать, шестнадцать — ему,
Но он не менялся никак.
И все уже знали давно, почему
Он ей не сосед, а враг.
Он Бомбой ее по-прежнему звал,
Вгонял насмешками в дрожь.
И только снегом уже не швырял
И диких не корчил рож.
Выйдет порой из подъезда она,
Привычно глянет на крышу,
Где свист, где турманов кружит волна,
И даже сморщится:- У, Сатана!
Как я тебя ненавижу!
А если праздник приходит в дом,
Она нет-нет и шепнет за столом:
— Ах, как это славно, право, что он
К нам в гости не приглашен!
И мама, ставя на стол пироги,
Скажет дочке своей:
— Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,
Зачем нам твои враги?!
Ей девятнадцать. Двадцать — ему.
Они студенты уже.
Но тот же холод на их этаже,
Недругам мир ни к чему.
Теперь он Бомбой ее не звал,
Не корчил, как в детстве, рожи,
А тетей Химией величал,
И тетей Колбою тоже.
Она же, гневом своим полна,
Привычкам не изменяла:
И так же сердилась:- У, Сатана! —
И так же его презирала.
Был вечер, и пахло в садах весной.
Дрожала звезда, мигая…
Шел паренек с девчонкой одной,
Домой ее провожая.
Он не был с ней даже знаком почти,
Просто шумел карнавал,
Просто было им по пути,
Девчонка боялась домой идти,
И он ее провожал.
Потом, когда в полночь взошла луна,
Свистя, возвращался назад.
И вдруг возле дома:- Стой, Сатана!
Стой, тебе говорят!
Все ясно, все ясно! Так вот ты какой?
Значит, встречаешься с ней?!
С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!
Не смей! Ты слышишь? Не смей!
Даже не спрашивай почему! —
Сердито шагнула ближе
И вдруг, заплакав, прижалась к нему:
— Мой! Не отдам, не отдам никому!
Как я тебя ненавижу!