Ты далеко и рядом нет тебя

Ты далеко и рядом нет тебя,
А как хотелось бы сказать
Шепча на ушко
Люблю тебя, ты мне нужна,
Как хочется прожить с тобою лет так пятьдесят
В любви, в согласии и понимании,
Мне хочется сказать
На голос твой
Я сердцем отозвался бы,
На верность
Верностью ответил,
Но далеко ты,
Тебя ещё не знаю я
Но я дождусь,
Дождусь и будем вместе мы,
Хоть не известно
Сколько времени ещё пройдёт
До этой встречи.

Ты разлюбишь меня…

Ты разлюбишь меня…
Если все-таки станется это,
Повториться не сможет
Наше первое смуглое лето —
Все в росе по колено,
Все в укусах крапивы…
Наше первое лето —
Как мы были глупы и счастливы!

Ты разлюбишь меня…
Значит, яростной крымской весною,
Партизанской весной
Не вернешься ты в юность со мною.
Будет рядом другая —
Вероятно, моложе, яснее,
Только в юность свою
Возвратиться не сможешь ты с нею.

Я забуду тебя.
Я не стану тебе даже сниться.
Лишь в окошко твое
Вдруг слепая ударится птица.
Ты проснешься, а после
Не сумеешь уснуть до рассвета…
Ты разлюбишь меня?
Не надейся, мой милый, на это!

Я вам часто писала

Я Вам часто писала…
К стихам припадая губами.
Только Вами ночами дышала,
Покрывая постель облаками…

Я любила, взрываясь цветами,
Грела сердце в своих объятьях.
С Вами я о плохом забывала,
Утопая в ладонях от счастья…

Я любила… но Вы не любили…
Грелись, словно замёрзший путник.
Приходили, когда хотели.
Уходили… мой ветер-распутник…

Я была в «книге» вашей
Всего лишь простою страницей…
Из романа, а может быть из рассказа,
Улетевшей на волю синицей.

Ты светлая звезда таинственного мира

Ты светлая звезда таинственного мира,
Куда я возношусь из тесноты земной,
Где ждет меня тобой настроенная лира,
Где ждут меня мечты, согретые тобой.

Ты облако мое, которым день мой мрачен,
Когда задумчиво я мыслю о тебе,
Иль измеряю путь, который нам назначен,
И где судьба моя чужда твоей судьбе.

Ты тихий сумрак мой, которым грудь свежеет,
Когда на западе заботливого дня
Мой отдыхает ум и сердце вечереет,
И тени смертные снисходят на меня.

Есть в близости людей заветная черта

Есть в близости людей заветная черта,
Ее не перейти влюбленности и страсти,—
Пусть в жуткой тишине сливаются уста,
И сердце рвется от любви на части.

И дружба здесь бессильна, и года
Высокого и огненного счастья,
Когда душа свободна и чужда
Медлительной истоме сладострастья.

Холостой выстрел

Высок, красив, отлично сложен,
Он не считал своих побед,
К его ногам букет возложен
Прекрасных чувств от юных лет.

Но к узам бога Гименея
Он не стремился никогда,
От восхождений не пьянея,
Брал стены гордых без труда.

И капитал уже умножен,
Своей судьбе он сам творец,
Высокомерьем отгорожен
От воздыхания сердец.

Но не продажны только годы:
Не купишь их гербом монет;
И рухнут каменные своды,
Коли в душе опоры нет.

Не разделить с любимой ужин,
Весь звёздный вечер одному,
Ему никто уже не нужен
И он не нужен никому…

Тебя. безумно.

В Берлине, Амстердаме, Париже и даже в черном пальто, я продолжаю. Тебя. Безумно. Ты сам знаешь «что»

Скучно, девушке, весною жить одной

Скучно, девушке, весною жить одной:
Не с кем сладко побеседовать младой.

Сиротинушка, на всей земле одна,
Подгорюнясь ли присядешь у окна —

Под окошком все так весело глядит,
И мне душу то веселие томит.

То веселье — не веселье, а любовь,
От любви той замирает в сердце кровь.

И я выйду на широкие поля —
С них ли негой так и веет на тебя;

Свежий запах каждой травки полевой
Вреден девице весеннею порой,

Хочешь с кем-то этим запахом дышать
И другим устам его передавать;

Белой груди чем-то сладким тяжело,
Голубым очам при солнце не светло.

Больно, больно безнадежной тосковать!
И я кинусь на тесовою кровать,

К изголовью правой щечкою прижмусь
И горючими слезами обольюсь.

Как при солнце летом дождик пошумит,
Травку вспрыснет, но ее не освежит,