Живы в памяти движения

Живы в памяти движения..
Потом пахнет одеяло,
Рук твоих прикосновения..
Мне тебя всегда так мало..

Поцелуев липких, страстных
Жаждут губы неустанно,
И эмоций не подвластных,
Не обычных, даже странных..

Мне тебя всегда так мало!
И в тот миг, когда ты рядом,
Я с тобой все цело стала,
Одним сердцем, вздохом, взглядом..

Признание

Я вас люблю, — хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам…
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно, — я зеваю;
При вас мне грустно, — я терплю;
И, мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я вас люблю!
Когда я слышу из гостиной
Ваш легкий шаг, иль платья шум,
Иль голос девственный, невинный,
Я вдруг теряю весь свой ум.
Вы улыбнетесь, — мне отрада;
Вы отвернетесь, — мне тоска;
За день мучения — награда
Мне ваша бледная рука.
Когда за пяльцами прилежно
Сидите вы, склонясь небрежно,
Глаза и кудри опустя, —
Я в умиленьи, молча, нежно
Любуюсь вами, как дитя!..
Сказать ли вам мое несчастье,
Мою ревнивую печаль,
Когда гулять, порой в ненастье.
Вы собираетеся в даль?
И ваши слезы в одиночку,
И речи в уголку вдвоем,
И путешествия в Опочку,
И фортепьяно вечерком?..
Алина! сжальтесь надо мною.
Не смею требовать любви.
Быть может, за грехи мои,
Мой ангел, я любви не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд
Всё может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад!

Стихи

Се ля ви.

Я рисую разбитое сердце,
Ты стоишь за соседней стеной…
Словно в душу насыпали перца —
Вот как мы попрощались с тобой.

Ты стоишь, как ни в чем не бывало,
А вчера еще клялся в любви….
Заберусь с головой в одеяло
И забуду тебя. Се Ля Ви.

Я тебе говорила: «Не верю!»
Ты в ответ лишь меня целовал,
Только я осознала потерю.
Как всегда капитальный провал!

А разбитое сердце уныло
Задыхается в теплой крови…
Хорошо мне с тобою было…
Но забуду тебя. Се Ля Ви.

Стихи

Хочу засыпать в твоих руках…

Хочу засыпать в твоих руках, чтобы просыпаться от твоего теплого дыхания. Сидеть, поджав под себя ноги, и смотреть, как ты занимаешься своими делами. Смотреть фильм, положив подбородок тебе на грудь. Вдыхать твой запах, такой свежий и теплый, уткнувшись носом в твою шею. Брать тебя под руку, выходя на улицу. Я всего этого хочу, потому что безумно люблю тебя.

Любовь

Когда без страсти и без дела
Бесцветно дни мои текли,
Она как буря налетела
И унесла меня с земли.

Она меня лишила веры
И вдохновение зажгла,
Дала мне счастие без меры
И слезы, слезы без числа…

Сухими, жесткими словами
Терзала сердце мне порой,
И хохотала над слезами,
И издевалась над тоской;

А иногда горячим словом
И взором ласковых очей
Гнала печаль — и в блеске новом
В душе моей светилася моей!

О, моя дорогая, моя несравненная леди

О, моя дорогая, моя несравненная леди,
Ледокол мой печален, и штурман мой смотрит на юг,
И, представьте себе, что звезда из созвездия Лебедь
Непосредственно в медную форточку смотрит мою.
Непосредственно в эту же форточку ветер влетает,
Называвшийся в разных местах то муссон, то пассат,
Он влетает и с явной усмешкой письма листает,
Не отправленные, потому что пропал адресат.

Где же, детка моя, я тебя проморгал и не понял,
Где, подруга моя, разошелся с тобой на пути,
Где, гитарой бренча, прошагал мимо тихих симфоний,
Полагая, что эти концерты еще впереди.
И беспечно я лил на баранину соус ‘ткемали’,
И картинки смотрел по утрам на обоях чужих,
И меня принимали, которые не понимали,
И считали, что счастье является качеством лжи.

Одиночество шлялось за мной и в волнистых витринах
Отражалось печальной фигурой в потертом плаще.
За фигурой по мокрым асфальтам катились машины
Абсолютно пустые, без всяких шоферов вообще,
И в пустынных вагонах метро я летел через годы,
И в безлюдных портах провожал и встречал сам себя,
И водили со мной хороводы одни непогоды,
И все было на этой земле без тебя, без тебя.

Смычок и струны

Какой тяжелый, темный бред!
Как эти выси мутно-лунны!
Касаться скрипки столько лет
И не узнать при свете струны!

Кому ж нас надо? Кто зажег
Два желтых лика, два унылых…
И вдруг почувствовал смычок,
Что кто-то взял и кто-то слил их.

‘О, как давно! Сквозь эту тьму
Скажи одно: ты та ли, та ли?’
И струны ластились к нему,
Звеня, но, ластясь, трепетали.

‘Не правда ль, больше никогда
Мы не расстанемся? довольно?..’
И скрипка отвечала да,
Но сердцу скрипки было больно.

Смычок все понял, он затих,
А в скрипке это все держалось…
И было мукою для них,
Что людям музыкой казалось.

Но человек не погасил
До утра свеч… И струны пели…
Лишь солнце их нашло без сил
На черном бархате постели.