С чувствами по жизни
Стихи о любви цветаева
Позвони мне…
Позвони мне, прошу тебя, милый!
Позвони этой ночью бессонной…
Обладает неведомой силой
Этот поздний звонок телефонный.
Позвони мне сейчас, этим утром!
Пусть твой шепот мне сердце разбудит.
Пусть глаза заблестят перламутром,
Пусть твой голос мне музыкой будет.
Позвони же мне, слышишь?! Не мучай…
Позвони мне, пусть в дождь или в слякоть…
Словно нынче – особенный случай,
Чтоб твой голос заставил заплакать.
Мне шепчут боги…
Мне шепчут боги: Не узнаешь рая,
Познаешь муки ада, сердца дрожь.
Пойдёшь за нею — потеряешь радость,
Покой утратишь, счастья не найдёшь.
Пойдёшь за нею — встретишь неудачу,
Да и врагов в придачу наживёшь.
Пойдёшь за нею — горечью заплатишь,
Да будет поздно, после сам поймёшь…
Мне шепчут люди, вроде бы не злые,
Печально опуская долу взгляд:
Пойдёшь за нею — проклянут родные,
Да и чужие не благословят.
Пойдёшь за нею, молвит друг-товарищ,
Считай, что дружбы нашей не вернёшь.
Пойдёшь за нею — каши с ней не сваришь,
А просто с голодухи пропадёшь…
Пойдёшь за ней — жизнь станет безотрадной,
Пойдёшь за ней — себе же на беду…
И я пошёл за нею безоглядно,
И по сей день, хоть каюсь, а иду…
Я разлюбил..
Я разлюбил. Как странно это.
Ещё вчера мечтал о Вас
и в ожидании ответа
ловил смешинки Ваших глаз.
Я не люблю, а это значит,
что будут ветры перемен.
И стонет сердце, сердце плачет
чего-то требуя взамен.
Любовь! Ты Муза для поэта,
цветок, достойный всех наград!
Грустишь, когда уходит лето
и умираешь невпопад…
Как обернётся всё- не знаю,
но перед Вами буду чист.
И я на волю отпускаю
упавший с клёна жёлтый лист.
Ты мой самый любимый
Ты мой самый любимый, самый сладкий, самый добрый, нежный и ласковый котенок на свете! Люблю тебя безумно!
Не знаю — права ли
Не знаю — права ли,
не знаю — честна ли,
не помню начала,
не вижу конца.
Я рада,
что не было встреч под часами,
что не целовались с тобой
у крыльца.
Я рада, что было так немо и прямо,
так просто и трудно,
так нежно и зло,
что осенью пахло тревожно и пряно,
что дымное небо на склоны ползло.
Что сплетница сойка
до хрипу кричала,
на всё побережье про нас раззвоня.
Что я ничего тебе
не обещала
и ты ничего не просил
у меня.
И это нисколько меня не печалит,-
прекрасен той первой поры неуют…
Подарков не просят
и не обещают,
подарки приносят
и отдают.
Только ты люби меня!
Хочешь, буду чем угодно:
Тьмою ночи, светом дня,
И скалой, и гладью водной,
Только ты люби меня!
И знаешь, когда ты будешь готов
и знаешь, когда ты будешь готов, я рожу тебе сына, а может и дочь, похожих на тебя точь в точь.
Когда я говорил что буду жить в твоём сердце
КОГДА Я ГОВОРИЛ ЧТО БУДУ ЖИТЬ В ТВОЁМ СЕРДЦЕ,Я НЕ ЗНАЛ:ЧТО ЭТО ОБЩЕЖИТИЕ((
Не за силу, не за качество
Не за силу, не за качество
золотых твоих волос
сердце враз однажды начисто
от других оторвалось.
Я тебя запомнил докрепка,
ту, что много лет назад
без упрека и без окрика
загляделась мне в глаза.
Я люблю тебя, ту самую —
все нежней и все тесней,-
что, назвавшись мне Оксаною,
шла ветрами по весне.
Ту, что шла со мной и мучилась,
шла и радовалась дням
в те года, как вьюга вьючила
груз снегов на плечи нам.
В том краю, где сизой заметью
песня с губ летит, скользя,
где нельзя любить без памяти
и запеть о том нельзя,
Где весна, схватившись за ворот,
от тоски такой устав,
хочет в землю лечь у явора,
у ракитова куста.
Нет, не сила и не качество
молодых твоих волос,
ты — всему было заказчица,
что в строке отозвалось.
Было душно…
Было душно от жгучего света,
А взгляды его — как лучи.
Я только вздрогнула: этот
Может меня приручить.
Наклонился — он что-то скажет…
От лица отхлынула кровь.
Пусть камнем надгробным ляжет
На жизни моей любовь.
Не любишь, не хочешь смотреть?
О, как ты красив, проклятый!
И я не могу взлететь,
А с детства была крылатой.
Мне очи застил туман,
Сливаются вещи и лица,
И только красный тюльпан,
Тюльпан у тебя в петлице.
Как велит простая учтивость,
Подошел ко мне, улыбнулся,
Полуласково, полулениво
Поцелуем руки коснулся —
И загадочных, древних ликов
На меня поглядели очи…
Десять лет замираний и криков,
Все мои бессонные ночи
Я вложила в тихое слово
И сказала его — напрасно.
Отошел ты, и стало снова
На душе и пусто и ясно.