Стихи асадов
Это было в одном королевстве
Это было в одном королевстве,
Где случайно и я побывал.
Королева там для интереса
Собрала во дворце пышный бал.
В тронном зале,под вальсы Шопена,
Пары медленно танец вели
Приглашали там дам кавалеры
И шептали им в такт о любви.
Вот ко-мне подошла баронесса,
Баронесса звалась Мечтой.
Пригласила на танец Венский
И быстрей повела с собой.
Танцевал я потом с графиней,
Безрассудством,она звалась,
А потом в этом танце милом
Целовался с маркизой Страсть.
Но вдруг стихло всё,смолкли скрипки
Королева всего торжества
Подошла ко-мне и с улыбкой
За собой танцевать увела.
И без музыки,без аккордов,
На глазах,на виду у всех,
Только мы с королевой Любовью
Танцевали земной полонез.
Мы в объятьях друг друга сжимали,
Словно это в последний раз.
И друг друга губами искали,
Находили,не пряча глаз.
На балу всех порывов чувства,
С королевой всего торжества.
Танцевал я,увидев в ней чудо,
А она своего короля….
Когда захочешь, я уйду
Когда захочешь, я уйду,
утрату сладостно прославлю,—
но в зацветающем саду,
во мгле пруда тебе оставлю
одну бесценную звезду.
Заглянешь ты в зеркальный пруд
и тронешь влагу, и движенья
беспечных рук звезду вспугнут,
но зыбь утихнет, отраженье
вернется вновь, шепнет: я тут…
Ты кинешь камешек, и вновь
зыбь круговая гладь встревожит.
О, нет, звезде не прекословь,
растаять в сумраке не может
мой лучший луч, моя любовь…
Над влагой душу наклоня,
так незаметно ты привыкнешь
к кольцу тончайшего огня;
и вдруг поймешь, и тихо вскрикнешь,
и тихо позовешь меня…
Для тебя одной я создан
Для тебя одной я создан,
Для тебя одной живу.
В твои руки Богом отдан,
Поручил тебе судьбу.
Твои руки, твои плечи,
Губы, волосы, глаза
Я беречь и помнить буду,
Не забуду никогда.
И прости за откровенность,
За горячие слова
Ты одна нужна на свете –
Лишь одну люблю тебя.
Как змеи, локоны твои распались…
Как змеи, локоны твои распались
По ниве счастья — по твоей груди.
Мои глаза от страсти разбежались —
Скорей оправь прическу, пощади!
Ты сказал всего лишь пару слов…
Ты сказал всего лишь пару слов.
Как бы я сумела разобраться
В сложных отношениях полов
В те свои, неполные, пятнадцать?
А разлукам – не было числа,
Некогда нам было объясниться
И понять, что эти два крыла
Распахнула не простая птица.
Лёгок лет неудержимый бег,
Поступь – всё увесистей с годами…
Нужен был почти, что целый век,
Чтоб понять, что приключилось с нами.
Девчонка плачет у окна
Девчонка плачет у окна, рисуя на стекле круги, а с неба падает звезда, напоминая о любви
Сонет 47
У сердца с глазом — тайный договор:
Они друг другу облегчают муки,
Когда тебя напрасно ищет взор
И сердце задыхается в разлуке.
Твоим изображеньем зоркий глаз
Дает и сердцу любоваться вволю.
А сердце глазу в свой урочный час
Мечты любовной уступает долю.
Так в помыслах моих иль во плоти
Ты предо мной в мгновение любое.
Не дальше мысли можешь ты уйти.
Я неразлучен с ней, она — с тобою.
Мой взор тебя рисует и во сне
И будит сердце, спящее во мне.
Знай, что не глаз одних сиянье
Знай, что не глаз одних сиянье
Во мне любви огонь зажгло —
Тревожат сон воспоминанья
О том, как все вчера прошло:
Весь облик твой, всегда прекрасный
И в сумерках, и ясным днем;
Восторга крик, когда подвластны
Любовной страсти мы вдвоем!
В томленьи жду я новой встречи,
Что нам сулит грядущий вечер!
Письмо к женщине
Вы помните,
Вы все, конечно, помните,
Как я стоял,
Приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
И что-то резкое
В лицо бросали мне.
Вы говорили:
Нам пора расстаться,
Что вас измучила
Моя шальная жизнь,
Что вам пора за дело приниматься,
А мой удел —
Катиться дальше, вниз.
Любимая!
Меня вы не любили.
Не знали вы, что в сонмище людском
Я был, как лошадь, загнанная в мыле,
Пришпоренная смелым ездоком.
Не знали вы,
Что я в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь, что не пойму —
Куда несет нас рок событий.
Лицом к лицу
Лица не увидать.
Большое видится на расстоянье.
Когда кипит морская гладь,
Корабль в плачевном состоянье.
Земля — корабль!
Но кто-то вдруг
За новой жизнью, новой славой
В прямую гущу бурь и вьюг
Ее направил величаво.
Ну кто ж из нас на палубе большой
Не падал, не блевал и не ругался?
Их мало, с опытной душой,
Кто крепким в качке оставался.
Тогда и я
Под дикий шум,
Но зрело знающий работу,
Спустился в корабельный трюм,
Чтоб не смотреть людскую рвоту.
Тот трюм был —
Русским кабаком.
И я склонился над стаканом,
Чтоб, не страдая ни о ком,
Себя сгубить
В угаре пьяном.
Любимая!
Я мучил вас,
У вас была тоска
В глазах усталых:
Что я пред вами напоказ
Себя растрачивал в скандалах.
Но вы не знали,
Что в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь,
Что не пойму,
Куда несет нас рок событий…
. . . . . . . . . . . . . . .
Теперь года прошли,
Я в возрасте ином.
И чувствую и мыслю по-иному.
И говорю за праздничным вином:
Хвала и слава рулевому!
Сегодня я
В ударе нежных чувств.
Я вспомнил вашу грустную усталость.
И вот теперь
Я сообщить вам мчусь,
Каков я был
И что со мною сталось!
Любимая!
Сказать приятно мне:
Я избежал паденья с кручи.
Теперь в Советской стороне
Я самый яростный попутчик.
Я стал не тем,
Кем был тогда.
Не мучил бы я вас,
Как это было раньше.
За знамя вольности
И светлого труда
Готов идти хоть до Ла-Манша.
Простите мне…
Я знаю: вы не та —
Живете вы
С серьезным, умным мужем;
Что не нужна вам наша маета,
И сам я вам
Ни капельки не нужен.
Живите так,
Как вас ведет звезда,
Под кущей обновленной сени.
С приветствием,
Вас помнящий всегда
Знакомый ваш
С е р г е й Е с е н и н.