Должно быт…

Должно быть, в жилах у меня огонь!
Должно быть, вместо разума — свеча!
Должно быть, к сердцу не найти пароль —
Оно открылось миру сгоряча!

Должно быть, что и рыжий — неспроста!
И перемена глаз цветов — загадка.
Поэтому, когда шагаю вдоль моста,
Мне страшно, но испуг мне сладок!

Мне нравится, что можно закричать!
Я счастлива, что научилась плакать!
И если хочется, не буду я молчать!
Смеяться буду я и в снег, и в слякоть!

Когда обо мне заботятся…

Когда обо мне заботятся, я чувствую, как внутри зажигаются бумажные фонарики, лампы, люстры, солнце, бенгальские огни, утюг. Тепло, одним словом.

Я хочу быть любимой тобой…

Я хочу быть любимой тобой
Не для знойного сладкого сна,
Но — чтоб связаны с вечной судьбой
Были наши навек имена.

Этот мир так отравлен людьми,
Эта жизнь так скучна и темна…
О, пойми,- о, пойми,- о, пойми,
В целом свете всегда я одна.

Я не знаю, где правда, где ложь,
Я затеряна в мертвой глуши.
Что мне жизнь, если ты оттолкнешь
Этот крик наболевшей души?

Пусть другие бросают цветы
И мешают их с прахом земным,
Но не ты,- но не ты,- но не ты,
О властитель над сердцем моим.

И навеки я буду твоей,
Буду кроткой, покорной рабой,
Без упреков, без слез, без затей.
Я хочу быть любимой тобой.

Сними с меня пальто печали…

Сними с меня пальто печали
И шарф отчаянья сорви,
Скажи, что и тебя ночами
Терзают приступы любви.

Что душу я твою заполнил
Собой до дна и до краев
И слышишь ты, как дышут волны
Моих цветных надежд и снов.

Скажи, что бьются беспрерывно
Десятки птиц в твое окно
Живым и разноцветным ливнем,
Как видел я разок в кино.

И чудится тебе в их криках,
Как-будто я тебя зову…
И не читаешь это в книге
А все с тобою наяву.

Что часто ветер сумасшедший,
Забив песком глаза и рот,
Хватает вдруг тебя за плечи
И к дому моему несет.

И ты бороться с ним не можешь,
И вырываешься с трудом…
А я скажу тебе, что то же
Случается с моим окном.

Что птицы бьются в окна ночью,
И голос твой меня зовет,
И ветер надо мной хохочет,
Когда забьет глаза и рот…

Я была единственной на свете…

Я была единственной на свете.
Ты влюбился сразу, вероятно,
В том далёком и горячем лете…
Не скажу, что было неприятно,

Не скажу, что полная взаимность
Мною ощущалась, но, однако,
Наша столь внезапная интимность
Вид имела некоего знака.

Ярость августовского светила,
Пыльная листва над головами…
Словно неумеренная сила
Молнии кидала между нами.

Мы не знали, что случится дальше,
Нам пока будильник не пропикал…
В город нас с тобой, всех прочих раньше,
Привезли родители с каникул.

Пускай ты выпита другим

Пускай ты выпита другим,
Но мне осталось, мне осталось
Твоих волос стеклянный дым
И глаз осенняя усталость.

О возраст осени! Он мне
Дороже юности и лета.
Ты стала нравиться вдвойне
Воображению поэта.

Я сердцем никогда не лгу,
И потому на голос чванства
Бестрепетно сказать могу,
Что я прощаюсь с хулиганством.

Пора расстаться с озорной
И непокорною отвагой.
Уж сердце напилось иной,
Кровь отрезвляющею брагой.

И мне в окошко постучал
Сентябрь багряной веткой ивы,
Чтоб я готов был и встречал
Его приход неприхотливый.

Теперь со многим я мирюсь
Без принужденья, без утраты.
Иною кажется мне Русь,
Иными — кладбища и хаты.

Прозрачно я смотрю вокруг
И вижу, там ли, здесь ли, где-то ль,
Что ты одна, сестра и друг,
Могла быть спутницей поэта.

Что я одной тебе бы мог,
Воспитываясь в постоянстве,
Пропеть о сумерках дорог
И уходящем хулиганстве.

Позволь сказать

Позволь сказать тебе, что я
Теплом души твоей согрета,
И звездочка любви, горя,
Жизнь озаряет дивным светом!

Стихи