Знойной пылью пятки греет шлях…

Знойной пылью пятки греет шлях,
Солнце устремляется в зенит.
Рядом, на подсолнечных полях,
Воздух от кузнечиков звенит…

Мы с тобой шагаем, не спеша,
И под этим солнечным теплом
Плавится и нежится душа,
Даже говорить и думать – влом.

Но зато блаженство и покой,
И над лугом – марево стоит.
Ты руки касаешься рукой –
Сердце замирает и сбоит.

Отчего в груди так горячо?
Оттого что солнце высоко,
Или обнажённое плечо –
Твоего – касается легко?

Это ли кузнечики звенят,
Иль звенит в усталой голове?
И телами жаркими примят
Островок в некошеной траве…

Позвони мне, пожалуйста, слышишь!

Позвони мне, пожалуйста, слышишь!
За окном зажигают огни.
Дождик капли роняет на крыши…
Позвони, позвони, позвони…

Только это – другого не надо –
Телефонная связь – навсегда…
Переход от дождя к снегопаду…
Утекает меж пальцев вода.

И года утекают меж пальцев,
Лишь в морщинках останется след.
Все мы здесь, на земле, постояльцы,
Ничего постоянного нет.

В ожиданьи звонка безнадёжном
Моя жизнь превращается в ад.
Я хватаюсь за трубку тревожно…
Но оттуда, где ты – не звонят.

Стихи

Я все еще его, безумная, люблю!..

Я все еще его, безумная, люблю!
При имени его душа моя трепещет;
Тоска по-прежнему сжимает грудь мою,
И взор горячею слезой невольно блещет.
Я все еще его, безумная, люблю!
Отрада тихая мне в душу проникает,
И радость ясная на сердце низлетает,
Когда я за него создателя молю.

Я — ничей

Ты наважденье или сон?
Я слышу сердца тихий стон.
Ты для меня звезда во мгле,
как искра в выжженной золе.

И разве в том моя вина,
что ты другому суждена?
А я бродяга, я-ничей,
как призрак в омуте ночей.

Мне одиночество сестра,
я дым погасшего костра.
Опавший с дерева листок,
от жажды высохший росток.

Хотя и знаю, что ничей,
я по щеке скользну твоей
холодной утренней росой,
а может горькою слезой…

Я ждала тебя – девушкой юной…

Я ждала тебя – девушкой юной,
Ворожбой отводила беду.
Свежим ветром в лицо тебе дуну,
Райским светом сверкая в саду.

Трону арфы эоловой струны:
Зазвучат соловьи поутру.
Даже сумрачной ночью безлунной
Со стекла я туман оботру.

Проложу я по свету дороги,
Чтобы мог без опаски идти,
Даже если, не глядя под ноги –
Всё равно не собьёшься с пути.

Даже можешь пройти, не заметив,
Полагая, что я – не нужна…
И не знать, что такая на свете –
Лишь одна, лишь одна, лишь одна…

Зачарую тебя, околдую,
Ароматом цветов опьяня –
Даже если полюбишь другую –
Ты любить будешь только меня!

Сочиню незабвенные руны,
Я, последняя в женском роду…
Я ждала тебя – девушкой юной,
И стареющей женщиной – жду…

Я, верно, был упрямей всех

Я, верно, был упрямей всех.
Не слушал клеветы
И не считал по пальцам тех,
Кто звал тебя на «ты».

Я, верно, был честней других,
Моложе, может быть,
Я не хотел грехов твоих
Прощать или судить.

Я девочкой тебя не звал,
Не рвал с тобой цветы,
В твоих глазах я не искал
Девичьей чистоты.

Я не жалел, что ты во сне
Годами не ждала,
Что ты не девочкой ко мне,
А женщиной пришла.

Я знал, честней бесстыдных снов,
Лукавых слов честней
Нас приютивший на ночь кров,
Прямой язык страстей.

И если будет суждено
Тебя мне удержать,
Не потому, что не дано
Тебе других узнать.

Не потому, что я — пока,
А лучше — не нашлось,
Не потому, что ты робка,
И так уж повелось…

Нет, если будет суждено
Тебя мне удержать,
Тебя не буду все равно
Я девочкою звать.

И встречусь я в твоих глазах
Не с голубой, пустой,
А с женской, в горе и страстях
Рожденной чистотой.

Не с чистотой закрытых глаз,
Неведеньем детей,
А с чистотою женских ласк,
Бессонницей ночей…

Признание

Не утешай, оставь мою печаль
Нетронутой, великой и безгласной.
Обоим нам порой свободы жаль,
Но цепь любви порвать хотим напрасно.

Я чувствую, что так любить нельзя,
Как я люблю, что так любить безумно,
И страшно мне, как будто смерть, грозя,
Над нами веет близко и бесшумно…

Но я еще сильней тебя люблю,
И бесконечно я тебя жалею,-
До ужаса сливаю жизнь мою,
Сливаю душу я с душой твоею.

И без тебя я не умею жить.
Мы отдали друг другу слишком много,
И я прошу, как милости, у Бога,
Чтоб научил Он сердце не любить.

Но как порой любовь ни проклинаю —
И жизнь, и смерть с тобой я разделю,
Не знаешь ты, как я тебя люблю,
Быть может, я и сам еще не знаю.

Но слов не надо: сердце так полно,
Что можем только тихими слезами
Мы выплакать, что людям не дано
Ни рассказать, ни облегчить словами.