С чувствами по жизни
Стихи лермонтов
Влип
Я многих женщин знал по свету,
И многих девушек познал,
Но до сих пор такой, как эта,
Не попадался идеал!
Мы с нею ночью повстречались,
Торчала в облаках Луна,
В глухом подъезде расписались,
И стала там моей она.
Я ей шептал, такую в мире
Ни где не встретить, не найти,
Ты мне нужна как дырка в сыре,
Как рыба порванной сети.
Она в углу защебетала:
«Пора домой, чирик-чирик,
Уж утро скоро, время мало» —
Стыдливо прятала свой лик.
Какая милая девица –
Подумал я, ее прижав,
Начнется новая страница,
Не будет ветреных забав.
Ты – моя маленькая птичка,
Ты – мой забавный воробей,
Ты – для дверей любви отмычка,
Я – ключ твоих больших дверей.
Но только утро наступило,
И стало видно мне ее,
Кровь не свернулась, а застыла:
— Вот это влип я, ё-моё!
Ты мне чужой и не чужой,…
Ты мне чужой и не чужой,
Родной и не родной,
Мой и не мой! Идя к тебе
Домой — я ‘в гости’ не скажу,
И не скажу ‘домой’.
Любовь — как огненная пещь:
А все ж и кольцо — большая вещь,
А все ж и алтарь — великий свет.
— Бог — не благословил!
Мне нравилась девочка в школе…
Мне нравилась девочка в школе…
Давно это было, давно,
Но я не забыл ее облик,
И вижу его, как в кино.
Казалась она мне красивой
На фоне и ночи, и дня,
Казалась мне сказочной дивой,
Родившейся ради меня.
А звали ее Марианна,
И Мэрою — девочки все.
Играла на фортепиано
И пела неплохо совсем.
А я был стеснительный мальчик
(Я мяч только смело гонял)
И даже ни разу я в танце
Тихонько ее не обнял.
И с ней не сидел я за партой
И не защищал от ребят,
Но знаю : любил ее жарко
И видеть ее был так рад!
Потом я оставил ту школу,
И наши пути разошлись,
И долго я был невеселый
И злился на подлую жизнь.
И где она нынче — не знаю,
И разницы нет никакой,
Но в памяти все ж занимает
Она уголочек большой.
И эту любовь мою помню
Мелодией Высших Вершин,
Которую кто-то исполнил
На струнах ребячьей души.
Серенький хвостик…
Помню с детства, калужскую грязь —
босоногое счастье мальчишки.
И откуда ты только взялась,
из какой непрочитанной книжки?
Ты ходила за мной по пятам,
Гордо вздёрнув веснушчатый носик.
Курам на смех, как повод друзьям
называть тебя «серенький» хвостик.
Я конечно ни духом, ни сном,
что вы братцы, она же девчонка.
Вот ударю ей в лоб кулаком,
а, то словно заноза в печёнках.
Но, что по лбу, что в лоб, всёравно
ни на шаг от меня, ходит рядом.
И тогда, я решил….суждено
мне всю жизнь быть с хвостатым нарядом.
Шесть годков пролетели стрелой.
Распушился мой хвостик и вырос.
Я впервые забыл про покой,
в моём сердце любовь поселилась.
Все друзья стали взглядом просить,
Гордо вздёрнув завистливый носик:
«Дай пожалуйста нам поносить,
твой хорошенький, серенький хвостик».
Отвечал им: «Мы с ним заодно,
с нами ночь говорит звездопадом.
Я давно всё решил….суждено
мне всю жизнь быть с хвостатым нарядом».
Любимая, спи…
Соленые брызги блестят на заборе.
Калитка уже на запоре. И море,
дымясь, и вздымаясь, и дамбы долбя,
соленое солнце всосало в себя.
Любимая, спи… Мою душу не мучай,
Уже засыпают и горы, и степь,
И пес наш хромучий, лохмато-дремучий,
Ложится и лижет соленую цепь.
И море — всем топотом, и ветви — всем ропотом,
И всем своим опытом — пес на цепи,
а я тебе — шёпотом, потом — полушёпотом,
Потом — уже молча: «Любимая, спи…»
Любимая, спи… Позабудь, что мы в ссоре.
Представь: просыпаемся. Свежесть во всем.
Мы в сене. Мы сони. И дышит мацони
откуда-то снизу, из погреба,- в сон.
О, как мне заставить все это представить
тебя, недоверу? Любимая, спи…
Во сне улыбайся (все слезы отставить!),
цветы собирай и гадай, где поставить,
и множество платьев красивых купи.
Бормочется? Видно, устала ворочаться?
Ты в сон завернись и окутайся им.
Во сне можно делать все то, что захочется,
все то, что бормочется, если не спим.
Не спать безрассудно и даже подсудно, —
ведь все, что подспудно, кричит в глубине.
Глазам твоим трудно. В них так многолюдно.
Под веками легче им будет во сне.
Любимая, спи… Что причина бессоницы?
Ревущее море? Деревьев мольба?
Дурные предчувствия? Чья-то бессовестность?
А может, не чья-то, а просто моя?
Любимая, спи… Ничего не попишешь,
но знай, что невинен я в этой вине.
Прости меня — слышишь? — люби меня — слышишь? —
хотя бы во сне, хотя бы во сне!
Любимая, спи… Мы — на шаре земном,
свирепо летящем, грозящем взорваться, —
и надо обняться, чтоб вниз не сорваться,
а если сорваться — сорваться вдвоем.
Любимая, спи… Ты обид не копи.
Пусть соники тихо в глаза заселяются,
Так тяжко на шаре земном засыпается,
и все-таки — слышишь, любимая? — спи…
И море — всем топотом, и ветви — всем ропотом,
И всем своим опытом — пес на цепи,
а я тебе — шёпотом, потом — полушёпотом,
Потом — уже молча: «Любимая, спи…»
Проводы
Тёмный, обезлюдевший вокзал,
Электричка на пути железном…
Кто – кого той ночью провожал –
Выяснять сегодня бесполезно.
Вечер начинался нелегко,
Пили кофе, словно, для разгона…
Листик, словно сцинковый геккон
Прилепился на стекло вагона.
Ветер в окна с яростью швырял
На ходу безжалостные капли,
Голову шлагбаум наклонял
С грацией состарившейся цапли.
Грохотали сцепкой, налегке,
Никому не нужные вагоны,
Я платочек тискала в руке…
На твои курсантские погоны
Люблю тебя без шанса на взаимность
Люблю тебя без шанса на взаимность
И зная, что ответа не дождаться…
Как часто, сохраняя анонимность,
Слежу я за тобой, боясь признаться…
Признаться, что давно в моем ты сердце,
Одно твое «люблю» — предел мечтаний!
Но не найти к душе твоей мне дверцу,
Мне остается жить среди терзаний…
Не бойтесь любить!
Не бойтесь любить! Любовь побеждает и будет побеждать. Главное в борьбе друг за друга — верить друг в друга..
Его пламенное сердце стучало только ради нее.
Его пламенное сердце стучало только ради нее. Он бы сам безжалостно вырвал его из своей груди, да любимой безвозвратно отдал – лишь Она ответила ему взаимностью
Поскольку знаю, что уже давно
Поскольку знаю, что уже давно
Доверья к слову меньше, чем к бумажке,
Пишу я: «Настоящее дано
В том, что люблю я преданно и тяжко.
Что обязуюсь до скончанья дней
Безропотно служить своей любимой,
Что будет страсть моя необоримой
И с каждым днем все жарче и сильней!»