Стихи о любви парню тушнова
Я тебя украду нынче вечером
Я тебя украду нынче вечером,
Мне плевать на мораль и приличия!
Я люблю, мне оправдывать незачем
Страсть свою пред чужим безразличием!
Пусть завидуют, кто не отважился
Попытаться хоть раз стать счастливее!
Пусть кораблик бумажным окажется;
Пусть на миг, но почувствую крылья я!
А потом-пропади оно пропадом!
Все равно не раскаюсь в содеянном.
Вслух готова сказать, а не шепотом:
Я тебя украду, как затеяла!
Минздрав предупреждает
А мы стояли у окошка,
Там был сквозняк.
Я думала: всё понарошку,
Всё просто так.
Мы говорили о погоде
И о делах,
О книгах, прошлогодней моде
И о тортах.
Благословляю все, что было
Благословляю все, что было,
Я лучшей доли не искал.
О, сердце, сколько ты любило!
О, разум, сколько ты пылал!
Пускай и счастие и муки
Свой горький положили след,
Но в страстной буре, в долгой скуке
Я не утратил прежний свет.
И ты, кого терзал я новым,
Прости меня. Нам быть — вдвоем.
Все то, чего не скажешь словом,
Узнал я в облике твоем.
Глядят внимательные очи,
И сердце бьет, волнуясь, в грудь,
В холодном мраке снежной ночи
Свой верный продолжая путь.
Bот любишь
— Bот любишь, любишь …- а потом ставишь статусы Invisible.
Когда-то в ранней юности
Я создала свой мир, старательной рукой
Я возвела невидимые стены,
Я создала свой мир, где я была собой,
Где не было несчастий и измены.
Я создала свой мир, но тут явился ты,
И жизнь переменилась в одночасье,
Я думала, что сбудутся мечты,
Что лишь в тебе вся жизнь моя и счастье.
Как дар к твоим ногам я бросила свой мир,
Утратив навсегда невидимые стены.
А ты не понял, ты не оценил –
Прошёл и не заметил перемены.
Тебе.
Планета наша видела немало
Богов надменных, ветренных богинь,
И время их свергало с пьедестала
И поднимало новых из руин.
Моя религия проста и неизменна —
Я верую до боли и до слёз
В смешное солнышко моей вселенной
В протуберанцах ласковых волос.
Моя богиня с карими глазами,
Что мирозданья моего порядок бережет,
То дарит счастье нежными руками,
То холода бичом жестоким бьёт.
Я полюбила быт за то
Я полюбила быт за то,
что он наш общий быт,
что у меня твое пальто
на вешалке висит.
За тесноту, за тарарам,
где все же мы в тепле,
за то, что кофе по утрам
варю лишь я тебе.
За то, что хлеб или цветы,—
привыкла я с трудом!—
приносишь вечером и ты,
как птица в клюве, в дом.
Пускай нас заедает быт,
пускай сожрет нас, пусть,—
тот, где в твоих ладонях спит
мой очумелый пульс.
Тот, где до нас нет дела всем,
где нет особых вех,
где по-московски ровно в сем.
он будит нас для всех.
Дед мороз прошаркал мимо…
Дед Мороз прошаркал мимо
В ночь под Новый год.
Я шептала чье-то имя,
А пришел не тот.
Я не знала, что ответить,
Он не знал, как быть.
Он старался не заметить,
Я — не нагрубить.
Он сказал: «За наше счастье!»
И налил вина.
Он сказал: «Все в нашей власти.
Ты мне так нужна…»
…И моего лица овал
Он так усердно целовал,
Как будто сам подозревал,
Что кто-то третий ревновал.
Да и нет
Если было б мне теперь
восемнадцать лет,
я охотнее всего
отвечала б: нет!
Если было б мне теперь
года двадцать два,
я охотнее всего
отвечала б: да!
Но для прожитых годов,
пережитых лет,
мало этих малых слов,
этих ‘да’ и ‘нет’.
Мою душу рассказать
им не по плечу.
Не расспрашивай меня,
если я молчу.
На заре ты ее не буди…
На заре ты ее не буди,
На заре она сладко так спит;
Утро дышит у ней на груди,
Ярко пышет на ямках ланит.
И подушка ее горяча,
И горяч утомительный сон,
И, чернеясь, бегут на плеча
Косы лентой с обеих сторон.
А вчера у окна ввечеру
Долго, долго сидела она
И следила по тучам игру,
Что скользя затевала луна.
И чем ярче играла луна,
И чем громче свистал соловей,
Все бледней становилась она,
Сердце билось больней и больней.
Оттого-то на юной груди,
На ланитах так утро горит.
Не буди ж ты ее, не буди,
На заре она сладко так спит!