Я была единственной на свете…

Я была единственной на свете.
Ты влюбился сразу, вероятно,
В том далёком и горячем лете…
Не скажу, что было неприятно,

Не скажу, что полная взаимность
Мною ощущалась, но, однако,
Наша столь внезапная интимность
Вид имела некоего знака.

Ярость августовского светила,
Пыльная листва над головами…
Словно неумеренная сила
Молнии кидала между нами.

Мы не знали, что случится дальше,
Нам пока будильник не пропикал…
В город нас с тобой, всех прочих раньше,
Привезли родители с каникул.

Ты меня не любишь, не жалеешь

Ты меня не любишь, не жалеешь,
Разве я немного не красив?
Не смотря в лицо, от страсти млеешь,
Мне на плечи руки опустив.

Молодая, с чувственным оскалом,
Я с тобой не нежен и не груб.
Расскажи мне, скольких ты ласкала?
Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?

Знаю я — они прошли, как тени,
Не коснувшись твоего огня,
Многим ты садилась на колени,
А теперь сидишь вот у меня.

Пусть твои полузакрыты очи
И ты думаешь о ком-нибудь другом,
Я ведь сам люблю тебя не очень,
Утопая в дальнем дорогом.

Этот пыл не называй судьбою,
Легкодумна вспыльчивая связь, —
Как случайно встретился с тобою,
Улыбнусь, спокойно разойдясь.

Да и ты пойдешь своей дорогой
Распылять безрадостные дни,
Только нецелованных не трогай,
Только негоревших не мани.

И когда с другим по переулку
Ты пройдешь, болтая про любовь,
Может быть, я выйду на прогулку,
И с тобою встретимся мы вновь.

Отвернув к другому ближе плечи
И немного наклонившись вниз,
Ты мне скажешь тихо: ‘Добрый вечер!’
Я отвечу: ‘Добры вечер, miss’.

И ничто души не потревожит,
И ничто ее не бросит в дрожь, —
Кто любил, уж тот любить не может,
Кто сгорел, того не подожжешь.

Пустые мечты

Мечта от солнца пряталась в тени,
Боясь реальности палящей,
Свободной высоты пьянящей;
Глаза её, как тусклые огни
Горели ночью в лоне сновидений,
Не источав пророчеств, откровений;
Года испепелили страхом дни.
Мечты…что – без любви они?!..

Просто мол…

Просто молча тебя
ждать.
Просто мыслей других
нет…
Пусть тебе не дано
стать
Даже через пятьсот
лет,

Хоть на миг вдруг моим
быть,
Просто за руку так
взять,
Чтоб не жалко потом
жить,
Чтоб себя небу так
дать…

Просто верить, что ты
есть.
Хотя знаю, что ты –
мрак.
Просто чувствовать: ты
здесь.
Но ты выдуман… ты —
так…

Только хочется, чтоб
жил,
Чтоб обнял крепко хоть
раз,
Чтобы губы мои
пил.
И не «я», только «мы»,
«нас»…

Тебе назад дороги больше нет

Тебе назад дороги больше нет.
Я не приму, я не ночлег в пустыне,
Как не проси, хоть через сотню лет,
Я не приму тебя теперь отныне.

Теперь иди вперед, как и хотел,
И на ночь сам ищи куда приткнуться,
И не робей как раньше ты робел,
Но даже не подумай обернуться.

Я больше не жалею ни о чем,
И раньше не жалела, но как-то странно,
Теперь я понимаю — не хочу,
Я больше не хочу все эти раны.

Однажды твоей солью стану я
И на рубцы ложась воспоминанием,
Я буду разъедать всего тебя
До мяса, до крови, до выжигания.

И упиваясь мукою твоей,
Во всем что есть, я буду появляться.
В воде что пьешь и даже крик детей,
Во всем что есть, везде буду казаться.

И в голове твоей буду лишь я,
И локти до крови ты изувечишь,
Вернешься ты, но не приму тебя.
Я не хочу, ты вновь меня не встретишь.

Я вам часто писала

Я Вам часто писала…
К стихам припадая губами.
Только Вами ночами дышала,
Покрывая постель облаками…

Я любила, взрываясь цветами,
Грела сердце в своих объятьях.
С Вами я о плохом забывала,
Утопая в ладонях от счастья…

Я любила… но Вы не любили…
Грелись, словно замёрзший путник.
Приходили, когда хотели.
Уходили… мой ветер-распутник…

Я была в «книге» вашей
Всего лишь простою страницей…
Из романа, а может быть из рассказа,
Улетевшей на волю синицей.

Ты далеко и рядом нет тебя

Ты далеко и рядом нет тебя,
А как хотелось бы сказать
Шепча на ушко
Люблю тебя, ты мне нужна,
Как хочется прожить с тобою лет так пятьдесят
В любви, в согласии и понимании,
Мне хочется сказать
На голос твой
Я сердцем отозвался бы,
На верность
Верностью ответил,
Но далеко ты,
Тебя ещё не знаю я
Но я дождусь,
Дождусь и будем вместе мы,
Хоть не известно
Сколько времени ещё пройдёт
До этой встречи.