Тебе

Если будет угодно Тристану
Помечтать при полночном светиле –
Я покорно Изольдою стану,
Как по нотам, в указанном стиле.

Если судно волна раскачала,
Алый парус наполнен Бореем –
Я навстречу сбегу по причалу,
Я – Ассоль, если хочется Грэю.

Чтобы Пятницей стать – Робинзону,
Только в женском, естественно, роде,
Я найду, сколько надо, резону
И при нашей прохладной погоде.

Ты прицелишься – лёгкою ланью,
Я до выстрела – под ноги лягу,
Твоему уступая желанью,
Словно пассам великого мага.

Если ты пожелаешь резвиться,
Разомну занемевшую спину,
Вздыблю шерсть, укрощённою львицей,
И рычаньем дополню картину.

А когда ты придвинешься близко –
Сомневаясь, но всё-таки веря,
Замяукаю ласковой киской,
Усыпив плотоядного зверя.

Если что – отзовусь адекватно –
Ненавязчиво и без испуга:
Стану просто игрушкою ватной –
Мы ж всегда понимали друг друга…

Любовь! любовь! и в судорогах, и в гробе

Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе
Насторожусь — прельщусь — смущусь — рванусь.
О милая! Ни в гробовом сугробе,
Ни в облачном с тобою не прощусь.

И не на то мне пара крыл прекрасных
Дана, чтоб на сердце держать пуды.
Спеленутых, безглазых и безгласных
Я не умножу жалкой слободы.

Нет, выпростаю руки, стан упругий
Единым взмахом из твоих пелен,
Смерть, выбью!— Верст на тысячу в округе
Растоплены снега — и лес спален.

И если все ж — плеча, крыла, колена
Сжав — на погост дала себя увесть,—
То лишь затем, чтобы, смеясь над тленом,
Стихом восстать — иль розаном расцвесть!

Я говорил: «ты хочешь, хочешь?

Я говорил: «Ты хочешь, хочешь?
Могу я быть тобой любим?
Ты счастье странное пророчишь
Гортанным голосом твоим.

А я плачу за счастье много,
Мой дом — из звезд и песен дом,
И будет сладкая тревога
Расти при имени твоем.

И скажут: ‘Что он? Только скрипка,
Покорно плачущая, он,
Ее единая улыбка
Рождает этот дивный звон’.

И скажут: «То луна и море,
Двояко отраженный свет,—
И после:— О какое горе,
Что женщины такой же нет!’»

Но, не ответив мне ни слова,
Она задумчиво прошла,
Она не сделала мне злого,
И жизнь по-прежнему светла.

Ко мне нисходят серафимы,
Пою я полночи и дню,
Но вместо женщины любимой
Цветок засушенный храню.

Приятно-это когда…

Приятно-это когда его младший брат спрашивает у него:«Когда ты её к нам заберёшь?»

Белая ночь

Небо бело страшной белизною,
А земля как уголь и гранит.
Под иссохшей этою луною
Ничего уже не заблестит.

Женский голос, хриплый и задорный,
Не поет — кричит, кричит.
Надо мною близко тополь черный
Ни одним листком не шелестит.

Для того ль тебя я целовала,
Для того ли мучалась, любя,
Чтоб теперь спокойно и устало
С отвращеньем вспоминать тебя?

Стихи