Я хочу быть любимой тобой…

Я хочу быть любимой тобой
Не для знойного сладкого сна,
Но — чтоб связаны с вечной судьбой
Были наши навек имена.

Этот мир так отравлен людьми,
Эта жизнь так скучна и темна…
О, пойми,- о, пойми,- о, пойми,
В целом свете всегда я одна.

Я не знаю, где правда, где ложь,
Я затеряна в мертвой глуши.
Что мне жизнь, если ты оттолкнешь
Этот крик наболевшей души?

Пусть другие бросают цветы
И мешают их с прахом земным,
Но не ты,- но не ты,- но не ты,
О властитель над сердцем моим.

И навеки я буду твоей,
Буду кроткой, покорной рабой,
Без упреков, без слез, без затей.
Я хочу быть любимой тобой.

Цветы

Я шел к тебе… На землю упадал
Осенний мрак, холодный и дождливый…
Огромный город глухо рокотал,
Шумя своей толпою суетливой;
Загадочно чернел простор реки
С безжизненно-недвижными судами,
И вдоль домов ночные огоньки
Бежали в мглу блестящими цепями…

Я шел к тебе, измучен трудным днем,
С усталостью на сердце и во взоре,
Чтоб отдохнуть перед твоим огнем
И позабыться в тихом разговоре;
Мне грезился твой теплый уголок,
Тетради нот и свечи на рояли,
И ясный взгляд, и кроткий твой упрек
В ответ на речь сомненья и печали,-
И я спешил… А ночь была темна…
Чуть фонарей струилося мерцанье…
Вдруг сноп лучей, сверкнувших из окна,
Прорезав мрак, привлек мое вниманье:

Там, за зеркальным, блещущим стеклом,
В сиянье ламп, горевших мягким светом,
Обвеяны искусственным теплом,
Взлелеяны оранжерейным летом,-
Цвели цветы… Жемчужной белизной
Сияли ландыши… алели георгины,
Пестрели бархатцы, нарциссы и левкой,
И розы искрились, как яркие рубины…
Роскошные, душистые цветы,-
Они как будто радостно смеялись,
А в вышине латании листы,
Как веера, над ними колыхались!..

Садовник их в окне расставил напоказ.
И за стеклом, глумясь над холодом и мглою,
Они так нежили, так радовали глаз,
Так сладко в душу веяли весною!..
Как очарованный стоял я пред окном:
Мне чудилось ручья дремотное журчанье,
И птиц веселый гам, и в небе голубом
Занявшейся зари стыдливое мерцанье;
Я ждал, что ласково повеет ветерок,
Узорную листву лениво колыхая,
И с белой лилии взовьется мотылек,
И загудит пчела, на зелени мелькая…
Но детский мой восторг сменился вдруг стыдом:
Как!.. в эту ночь, окутанную мглою,
Здесь, рядом с улицей, намокшей под дождем,
Дышать таким бесстыдным торжеством,
Сиять такою наглой красотою!..

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ты помнишь,- я пришел к тебе больной…
Ты ласк моих ждала — и не дождалась:
Твоя любовь казалась мне слепой,
Моя любовь — преступной мне казалась!..

Стихи

Се ля ви.

Я рисую разбитое сердце,
Ты стоишь за соседней стеной…
Словно в душу насыпали перца —
Вот как мы попрощались с тобой.

Ты стоишь, как ни в чем не бывало,
А вчера еще клялся в любви….
Заберусь с головой в одеяло
И забуду тебя. Се Ля Ви.

Я тебе говорила: «Не верю!»
Ты в ответ лишь меня целовал,
Только я осознала потерю.
Как всегда капитальный провал!

А разбитое сердце уныло
Задыхается в теплой крови…
Хорошо мне с тобою было…
Но забуду тебя. Се Ля Ви.

Стихи

Ты мой единственный и мой любимый

Ты мой единственный и мой любимый,
На свете нет нигде счастливей нас,
С тобою годы пролетают не заметно,
Ты муж у меня – высший класс.
Люблю тебя так преданно, так сладко,
Люблю тебя, мой родной, одного,
Пусть в жизни не всегда бывает гладко,
Больше жизни люблю тебя всё равно.

Это всё не правда, ты — любим

Это всё не правда, ты — любим.
Ты на век останешься моим!
Ничего тебе я не прощу.
Милых рук твоих, не отпущу…
А тебе меня не оттолкнуть!
Даже негодуя и скорбя…
Как я вижу твой тернистый путь,
Скрытный, неизвестный для тебя…
Только мне под силу чтоб идти,
Мне, с тобой, по твоему пути…

Да, можно любить, ненавидя

Да, можно любить, ненавидя,
Любить с омраченной душой,
С последним проклятием видя
Последнее счастье — в одной!

О, слишком жестокие губы,
О, лживый, приманчивый взор,
Весь облик, и нежный и грубый,
Влекущий, как тьма, разговор!

Кто магию сумрачной власти
В ее приближения влил?
Кто ядом мучительной страсти
Объятья ее напоил?

Хочу проклинать, но невольно
О ласках привычных молю.
Мне страшно, мне душно, мне больно…
Но я повторяю: люблю!

Читаю в насмешливом взоре
Обман, и притворство, и торг…
Но есть упоенье в позоре
И есть в униженьи восторг!

Когда поцелуи во мраке
Вонзают в меня лезвие,
Я, как Одиссей о Итаке,
Мечтаю о днях без нее.

Но лишь Калипсо я покинул,
Тоскую опять об одной.
О горе мне! жребий я вынул,
Означенный черной чертой!

Просто мол…

Просто молча тебя
ждать.
Просто мыслей других
нет…
Пусть тебе не дано
стать
Даже через пятьсот
лет,

Хоть на миг вдруг моим
быть,
Просто за руку так
взять,
Чтоб не жалко потом
жить,
Чтоб себя небу так
дать…

Просто верить, что ты
есть.
Хотя знаю, что ты –
мрак.
Просто чувствовать: ты
здесь.
Но ты выдуман… ты —
так…

Только хочется, чтоб
жил,
Чтоб обнял крепко хоть
раз,
Чтобы губы мои
пил.
И не «я», только «мы»,
«нас»…

Сонет 39

О, как тебе хвалу я воспою,
Когда с тобой одно мы существо?
Нельзя же славить красоту свою,
Нельзя хвалить себя же самого.

Затем-то мы и существуем врозь,
Чтоб оценил я прелесть красоты
И чтоб тебе услышать довелось
Хвалу, которой стоишь только ты.

Разлука тяжела нам, как недуг,
Но временами одинокий путь
Счастливейшим мечтам дает досуг
И позволяет время обмануть.

Разлука сердце делит пополам,
Чтоб славить друга легче было нам

Я устал

Я устал от бессмысленных слов.
И не верю холодному инею.
Им заполнен балласт моих снов.
Как весь мир ледяною пустынею.

Я устал от ненужных дум.
Если можешь с собой возьми меня.
И не спрашивай, как мой ум.
Занят всё ещё твоим именем.

Я устал от обычных простуд.
От холодного зимнего солнца.
Парадоксов метели сотрут,
Мою душу до самого донца.

Ты устала не меньше чем я.
Извини мне мою раздрожительность.
Я расклеился, тема моя.
Не имеет права на жительство.