Стихи о любви цветаева
Ты меня не замечаешь
Ты как белый снег летаешь,
Ты меня не замечаешь,
Ты в моих ладонях таешь.
Спорим, ты по мне скучаешь!
Я никогда не думала
Я никогда не думала, что можно знать кого-то так хорошо и в тоже время чувствовать, что в этом человеке еще столько не разгаданного. Я никогда не знала, что слова “Я тебя люблю” каждый раз звучат как впервые… Я никогда не встречала человека, с которым часы пролетали бы как минуты, и с которым мне ни когда не хотелось бы расставаться… Не находила настолько близкого и родного человека. Милый я никогда не любила так, как я люблю тебя.
Здравствуй, ревность…
Здравствуй, ревность… ну рассказывай, с кем он, где он…
Сердца быстрое биенье
Сердца быстрое биенье
Мерит каждое мгновенье.
Так на кузнице в селенье
Молоточками куют,
В наковальню гулко бьют.
Ночь меня мягко укроет своим покрывалом
Ночь меня мягко укроет своим покрывалом
Только в ее черноте вряд ли будет тепло:
Раньше всегда перед сном о тебе я мечтала,
Видно, сейчас это время куда-то ушло.
Видно, душа понемногу уже отпускает
Чувство, что прежде мешало мне думать и спать.
Стало спокойней на сердце — оно забывает,
Только вот некому больше его согревать…
Я иногда бываю очень вредной
Я иногда бываю очень вредной,
Но это только от большой любви!
И это все проходит же бесследно,
Когда со мной ты с ночи до зари!
Любимый мой, я жизнь не представляю
Без шуток, смеха, взгляда твоего!
Я от любви совсем не понимаю
Уже, наверно, в жизни ничего,
Ведь очень сильно я тебя люблю,
Перед тобой сложу судьбу свою!
Это всё не правда, ты — любим
Это всё не правда, ты — любим.
Ты на век останешься моим!
Ничего тебе я не прощу.
Милых рук твоих, не отпущу…
А тебе меня не оттолкнуть!
Даже негодуя и скорбя…
Как я вижу твой тернистый путь,
Скрытный, неизвестный для тебя…
Только мне под силу чтоб идти,
Мне, с тобой, по твоему пути…
Бабушкин наказ
Любовью создан мир,- Любовь от Бога,
Учись огонь Любви в себе хранить,
Какой бы ни была судьбы дорога,
Ты не забудь Его благодарить.
А если попадёшь в свои капканы,
От боли к Небесам начнёшь вопить,
То сам Господь обвяжет твои раны,
Ты не забудь Его благодарить.
Всё принимай, и радость от познанья,
Как благодать Небес, умей дарить;
Того, кто соткал разум мирозданья,
Не забывай всегда благодарить!
Сатана
Ей было двенадцать, тринадцать — ему.
Им бы дружить всегда.
Но люди понять не могли: почему
Такая у них вражда?!
Он звал ее Бомбою и весной
Обстреливал снегом талым.
Она в ответ его Сатаной,
Скелетом и Зубоскалом.
Когда он стекло мячом разбивал,
Она его уличала.
А он ей на косы жуков сажал,
Совал ей лягушек и хохотал,
Когда она верещала.
Ей было пятнадцать, шестнадцать — ему,
Но он не менялся никак.
И все уже знали давно, почему
Он ей не сосед, а враг.
Он Бомбой ее по-прежнему звал,
Вгонял насмешками в дрожь.
И только снегом уже не швырял
И диких не корчил рож.
Выйдет порой из подъезда она,
Привычно глянет на крышу,
Где свист, где турманов кружит волна,
И даже сморщится:- У, Сатана!
Как я тебя ненавижу!
А если праздник приходит в дом,
Она нет-нет и шепнет за столом:
— Ах, как это славно, право, что он
К нам в гости не приглашен!
И мама, ставя на стол пироги,
Скажет дочке своей:
— Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,
Зачем нам твои враги?!
Ей девятнадцать. Двадцать — ему.
Они студенты уже.
Но тот же холод на их этаже,
Недругам мир ни к чему.
Теперь он Бомбой ее не звал,
Не корчил, как в детстве, рожи,
А тетей Химией величал,
И тетей Колбою тоже.
Она же, гневом своим полна,
Привычкам не изменяла:
И так же сердилась:- У, Сатана! —
И так же его презирала.
Был вечер, и пахло в садах весной.
Дрожала звезда, мигая…
Шел паренек с девчонкой одной,
Домой ее провожая.
Он не был с ней даже знаком почти,
Просто шумел карнавал,
Просто было им по пути,
Девчонка боялась домой идти,
И он ее провожал.
Потом, когда в полночь взошла луна,
Свистя, возвращался назад.
И вдруг возле дома:- Стой, Сатана!
Стой, тебе говорят!
Все ясно, все ясно! Так вот ты какой?
Значит, встречаешься с ней?!
С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!
Не смей! Ты слышишь? Не смей!
Даже не спрашивай почему! —
Сердито шагнула ближе
И вдруг, заплакав, прижалась к нему:
— Мой! Не отдам, не отдам никому!
Как я тебя ненавижу!