В человеческом организме

В человеческом организме
Девяносто процентов воды,
Как, наверное, в Паганини,
Девяносто процентов любви.

Даже если — как исключение —
Вас растаптывает толпа,
В человеческом назначении —
Девяносто процентов добра.

Узнал тебя и ты меня узнала…

Узнал тебя
И ты меня узнала,
Когда столкнулись
Как-то на бегу,
И ты меня
В себя запеленала,
Чтоб не замерз
Когда-нибудь в снегу.

А я тебя
Запеленал надежно
В свои надежды
и цветные сны,
в свои мечты,
и грусть, и в плач бесслезный
И в песнь своей
Исчезнувшей весны.

Потускнели цветы

Потускнели цветы,
Пожелтела трава,
Растворились мечты,
Облекаясь в слова;
Осень листьями клёна
Прижалась к окошку уныло,
И от едкого дыма костров
Сердце вспомнив о лете, заныло.

Небо тучи нахмурит,
Сверкнёт приговор,
Ожидание бури
Прервёт разговор,
Все цветы наших встреч
Превращая в гербарий альбомный,
Оставляя лишь вечер тоски
одиночества томный…

Ассоль.

О вечном волны напевают
и серебрятся небеса…
На горизонте в дымке тают
далёких странствий паруса.

Я по морям давно скитаюсь
и всё дождаться не могу,
когда с любовью повстречаюсь
на незнакомом берегу.

Я повидал почти пол-света,
матросом был, стал капитан.
Маяк любви мне светит где-то,
но не пробился сквозь туман.

Мне звёзды яркие светили.
Вздыхали волны по ночам.
Огни далёкие манили
и мчались штормы к берегам.

Стонали мачты под ветрами,
томила жажда мою плоть.
Я пересохшими губами
шептал не раз:«Спаси Господь!»

Сбылось цыганки предсказанье,
что вместе нам не сразу быть
и что на первое свиданье
придётся мне годами плыть.

И выхожу я снова в море.
когда ещё лежит роса..
Заря окрасит на просторе
моей надежды паруса.

Зачем слова? в безбрежности лазурной

Зачем слова? В безбрежности лазурной
Эфирных волн созвучные струи
Несут к тебе желаний пламень бурный
И тайный вздох немеющей любви.

И, трепеща у милого порога,
Забытых грез к тебе стремится рой.
Недалека воздушная дорога,
Один лишь миг — и я перед тобой.

Превратила всё в шутку сначала

Превратила всё в шутку сначала,
Поняла — принялась укорять,
Головою красивой качала,
Стала слезы платком вытирать.

И, зубами дразня, хохотала,
Неожиданно всё позабыв.
Вдруг припомнила всё — зарыдала,
Десять шпилек на стол уронив.

Подурнела, пошла, обернулась,
Воротилась, чего-то ждала,
Проклинала, спиной повернулась,
И, должно быть, навеки ушла…

Любовь

Безумно жаждать тихой встречи,
Со страхом встречи избегать,
С безмолвной негой слушать речи,
Дыханье сладкое впивать;

Ловить задумчивые взоры,
Упасть на девственную грудь,
С восторгом — ласки и укоры
В одном лобзании вдохнуть;

Ее одну повсюду видеть,
В нее и душу перелить,
Весь этот мир возненавидеть,
Чтоб в нем одну ее любить;

Терзать с жестоким наслажденьем,
Чтоб слезы пить с ее ресниц;
Ревнивым мучить подозреньем,
И проклинать, и падать ниц;

Слезами робко ей молиться,
Ее терзать, ее томить,
Ее томленьем насладиться —
Вот так хотел бы я любить!

Я и мы

Начинается любовь
с буквы ‘Я’!
И только с ‘Я’.

С ‘Я’ —
до ревности слепой.
С ‘Я’ —
и до
небытия.

Понимаешь?
Я —
влюблён.
Понимаешь?
Я —
люблю.

Я!
Не ты
не вы,
не он —
обжигаюсь
и терплю.

Никого на свете нет.
Есть она и я.
Вдвоём.
И на множестве планет
ветер
зноем напоён.

Лепет классиков?
Не то!
Лампочка
средь бела дня…
Я-то знаю,
что никто
не влюблялся
до меня!

Я найду слова
свои.
Сам найду.
И сам скажу.
А не хватит мне
Земли —
на созвездьях напишу.

И ничьих не надо вех.
До конца.
Наверняка.

Так и действуй,
человек!
И не слушай шепотка:
— Мы б в обнимку
не пошли…
Мы б такого
не смогли…

В наше время,
в тех годах
мы не танцевали…
так…

Неприлично…
Неприли…

Надымили!
Наплели!..
Все советы оборви.
Грянь
улыбкою из тьмы:
— Сами мыкайтесь в любви!

Вы,
которые
на ‘мы’!

В полях, под снегом и дождем

В полях, под снегом и дождем,
Мой милый друг,
Мой бедный друг,
Тебя укрыл бы я плащом
От зимних вьюг,
От зимних вьюг.

А если мука суждена
Тебе судьбой,
Тебе судьбой,
Готов я скорбь твою до дна
Делить с тобой,
Делить с тобой.

Пускай сойду я в мрачный дол,
Где ночь кругом,
Где тьма кругом, —
Во тьме я солнце бы нашел
С тобой вдвоем,
С тобой вдвоем.

И если б дали мне в удел
Весь шар земной,
Весь шар земной,
С каким бы счастьем я владел
Тобой одной,
Тобой одной.