Ночь — поклонница влюбленных

Ночь — поклонница влюбленных,
Страстью дикой окрыленных,
Ночь — греховная царица,
Ласк интимных не боится,

Ночь — вуаль для нежных вздохов,
Криков громких, тихих «охов»,
Поцелуев по-французски,
И объятий тесных русских,

Ночь укроет вас от всех,
Даст пространство для утех,
Время ценное подарит,
Не обидит, не ударит,
И не будет заставлять
Дверь знакомым открывать!

Восточный мотив

Я скажу: «Милая…»
Я скажу: «Милая!..»
Я скажу: «Милая!!»

Раз скажу «милая» —
Губы раскроются,
Два скажу «милая» —
Сердце раскроется,
Три скажу «милая» —
Душа распахнется.

Милая — сильное слово,
Милая — очень сильное слово,
Но слово «люблю» — сильней.

Шепну ей: «Люблю…» —
Сердце заколотится.
Скажу ей: «Люблю!..» —
Голова закружится.
Спою ей: «Люблю!!» —
Слезы выступят.

«Земля» — доброе слово,
Но оно для любви.
«Весна» — теплое слово,
Но оно для любви.
«Звезда» — дивное слово…
И оно для любви.

Все для любви:
И земля,
И весна,
И звезды.

Он — лучше всех.

Он — мои слезы и мой смех, он — моя сила, он — лучше всех.

Я разлюбил тебя… банальная развязка.

Я разлюбил тебя… Банальная развязка.
Банальная, как жизнь, банальная, как смерть.
Я оборву струну жестокого романса,
гитару пополам — к чему ломать комедь!

Лишь не понять щенку — лохматому уродцу,
чего ты так мудришь, чего я так мудрю.
Его впущу к себе — он в дверь твою скребется,
а впустишь ты его — скребется в дверь мою.

Пожалуй, можно так с ума сойти, метаясь…
Сентиментальный пес, ты попросту юнец.
Но не позволю я себе сентиментальность.
Как пытку продолжать — затягивать конец.

Сентиментальным быть не слабость — преступленье,
когда размякнешь вновь, наобещаешь вновь
и пробуешь, кряхтя, поставить представленье
с названием тупым «Спасенная любовь».

Спасать любовь пора уже в самом начале
от пылких «никогда!», от детских «навсегда!».
«Не надо обещать!» — нам поезда кричали,
«Не надо обещать!» — мычали провода.

Надломленность ветвей и неба задымленность
предупреждали нас, зазнавшихся невежд,
что полный оптимизм — есть неосведомленность,
что без больших надежд — надежней для надежд.

Гуманней трезвым быть и трезво взвесить звенья,
допрежь чем их надеть,— таков закон вериг.
Не обещать небес, но дать хотя бы землю.
До гроба не сулить, но дать хотя бы миг.

Гуманней не твердить «люблю…», когда ты любишь.
Как тяжело потом из этих самых уст
услышать звук пустой, вранье, насмешку, грубость,
и ложно полный мир предстанет ложно пуст.

Не надо обещать… Любовь — неисполнимость.
Зачем же под обман вести, как под венец?
Виденье хорошо, пока не испарилось.
Гуманней не любить, когда потом — конец.

Скулит наш бедный пес до умопомраченья,
то лапой в дверь мою, то в дверь твою скребя.
За то, что разлюбил, я не прошу прощенья.
Прости меня за то, что я любил тебя.

Не надо отдавать любимых…

Не надо отдавать любимых,
Ни тех, кто рядом, и ни тех,
Кто далеко, почти незримых.
Но зачастую ближе всех!

Когда всё превосходно строится
И жизнь пылает, словно стяг,
К чему о счастье беспокоиться?!
Ведь всё сбывается и так!

Когда ж от злых иль колких слов
Душа порой болит и рвётся —
Не хмурьте в раздраженьи бровь.
Крепитесь! Скажем вновь и вновь:
За счастье следует бороться!

А в бурях острых объяснений
Храни нас, Боже, всякий раз
От нервно-раскалённых фраз
И непродуманных решений.

Известно же едва ль не с древности:
Любить бесчестно не дано,
А потому ни мщенье ревности,
Ни развлечений всяких бренности,
Ни хмель, ни тайные неверности
Любви не стоят всё равно!