С чувствами по жизни
Стихи о любви парню горбовская
Я хочу быть только с тобой
Я хочу быть только с тобой
Каждой частью своей души
Я хочу обрести покой
Помоги мне его обрести
Подскажи мне заветный пароль
Чтобы я отгадал твой шифр
Потому что хочу быть с тобой
Каждой частью своей души
Я хочу быть с тобой всегда
Не с того ,что так просто хочу
Для меня быть с тобой мечта
Помоги ж воплотить мечту
Без раздумий войди в мой дом
С самым сильным чувством любви
Я хочу быть только с тобой
И чтоб это хотела ты….
Много есть людей, что, полюбив,
Много есть людей, что, полюбив,
Мудрые, дома себе возводят,
Возле их благословенных нив
Дети резвые за стадом бродят.
А другим — жестокая любовь,
Горькие ответы и вопросы,
С желчью смешана, кричит их кровь,
Слух их жалят злобным звоном осы.
А иные любят, как поют,
Как поют и дивно торжествуют,
В сказочный скрываются приют;
А иные любят, как танцуют.
Как ты любишь, девушка, ответь,
По каким тоскуешь ты истомам?
Неужель ты можешь не гореть
Тайным пламенем, тебе знакомым?
Если ты могла явиться мне
Молнией слепительной Господней,
И отныне я горю в огне,
Вставшем до небес из преисподней?
Сквозь толпу
Сквозь толпу
Мчаться быстро.
На бегу
Бросить мысли.
Шаг. Порыв.
Кануть в бездну,
Не доплыв
До надежды.
За глазами твоими,
За губами твоими…
Если б шаг еще с ними,
Но меня не простили…
Где мне на…
Где мне найти воспоминанье
В котором не было б тебя?
Я помню долгое прощанье
Твоё упорное молчанье
И всю тебя, и всю тебя…
Я говорил тепло и страстно
И восхищался сам собой,
И всё таким казалось ясным,
Но ты сказала мне:« Напрасно,
Я не хочу ходить с тобой»
И сразу- будто ветер злее
И ночь как-будто холоднее
И руки холодны как сталь
И взгляды ветрено-смешливы
И губы жадно-торопливы
И никого уже не жаль.
И быть ещё другим свиданьям
И быть ещё другим прощаньям
И жить — любя иль не любя…
Но где найти воспоминанье
В котором не было б тебя?
Такие глупые мысли, такие тёплые ливни
Такие глупые мысли, такие тёплые ливни,
Такие лёгкие песни, всё потому что мы вместе.
Мне лишь с тобою не страшно бродить по горной вершине,
Лететь в большом самолёте над африканской пустыней.
Потому и не страшно, что рядом,
Потому и не скучно, что вместе,
Потому и другого не надо
Самой-самой капризной невесте.
Потому что совпало, совпали
Знаки-встречи, инь-ян, гороскопы
Потому, что такой и такая
Одиссей и твоя Пенелопа.
Какие разные взгляды, какие странные люди,
Я знаю, с ними такого, не будет, точно не будет.
Свои придумаю краски и нарисую удачу,
Я нашей сделаю сказкой и жизнь, и небо в придачу.
Твоя любовь, дороже тысячи алмазов
Твоя любовь, дороже тысячи алмазов,
А ласки рук теплее солнечных лучей.
Сосуд хрупчайший ты, а не простая ваза…
И не к употребленью сумрака ночей.
Уверен точно я, что Ты-Сосуд хрустальный,
Что ярче и ясней всех звезд твои глаза,
Дороже золота и всех богатств желанней
«Люблю тебя!» давно тебе хочу сказать.
Я знаю! Богом ты дарована мне Вечным!
Благословение в тебе, моя Душа!
В тебе одной — ответ моей мечты сердечной.
И лишь в твоих хочу тонуть (всегда) глазах.
Ты сказал всего лишь пару слов…
Ты сказал всего лишь пару слов.
Как бы я сумела разобраться
В сложных отношениях полов
В те свои, неполные, пятнадцать?
А разлукам – не было числа,
Некогда нам было объясниться
И понять, что эти два крыла
Распахнула не простая птица.
Лёгок лет неудержимый бег,
Поступь – всё увесистей с годами…
Нужен был почти, что целый век,
Чтоб понять, что приключилось с нами.
Ты мой единственный и мой любимый
Ты мой единственный и мой любимый,
На свете нет нигде счастливей нас,
С тобою годы пролетают не заметно,
Ты муж у меня – высший класс.
Люблю тебя так преданно, так сладко,
Люблю тебя, мой родной, одного,
Пусть в жизни не всегда бывает гладко,
Больше жизни люблю тебя всё равно.
Сатана
Ей было двенадцать, тринадцать — ему.
Им бы дружить всегда.
Но люди понять не могли: почему
Такая у них вражда?!
Он звал ее Бомбою и весной
Обстреливал снегом талым.
Она в ответ его Сатаной,
Скелетом и Зубоскалом.
Когда он стекло мячом разбивал,
Она его уличала.
А он ей на косы жуков сажал,
Совал ей лягушек и хохотал,
Когда она верещала.
Ей было пятнадцать, шестнадцать — ему,
Но он не менялся никак.
И все уже знали давно, почему
Он ей не сосед, а враг.
Он Бомбой ее по-прежнему звал,
Вгонял насмешками в дрожь.
И только снегом уже не швырял
И диких не корчил рож.
Выйдет порой из подъезда она,
Привычно глянет на крышу,
Где свист, где турманов кружит волна,
И даже сморщится:- У, Сатана!
Как я тебя ненавижу!
А если праздник приходит в дом,
Она нет-нет и шепнет за столом:
— Ах, как это славно, право, что он
К нам в гости не приглашен!
И мама, ставя на стол пироги,
Скажет дочке своей:
— Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,
Зачем нам твои враги?!
Ей девятнадцать. Двадцать — ему.
Они студенты уже.
Но тот же холод на их этаже,
Недругам мир ни к чему.
Теперь он Бомбой ее не звал,
Не корчил, как в детстве, рожи,
А тетей Химией величал,
И тетей Колбою тоже.
Она же, гневом своим полна,
Привычкам не изменяла:
И так же сердилась:- У, Сатана! —
И так же его презирала.
Был вечер, и пахло в садах весной.
Дрожала звезда, мигая…
Шел паренек с девчонкой одной,
Домой ее провожая.
Он не был с ней даже знаком почти,
Просто шумел карнавал,
Просто было им по пути,
Девчонка боялась домой идти,
И он ее провожал.
Потом, когда в полночь взошла луна,
Свистя, возвращался назад.
И вдруг возле дома:- Стой, Сатана!
Стой, тебе говорят!
Все ясно, все ясно! Так вот ты какой?
Значит, встречаешься с ней?!
С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!
Не смей! Ты слышишь? Не смей!
Даже не спрашивай почему! —
Сердито шагнула ближе
И вдруг, заплакав, прижалась к нему:
— Мой! Не отдам, не отдам никому!
Как я тебя ненавижу!
А знаете, я хочу чтоб именно с ним
А знаете, я хочу чтоб именно с ним у меня все получилось .. на долго .. даже на всегда.