С чувствами по жизни
Стихи о любви брюсов
Мне казалось
Мне казалось, жизнь не вечна,
Придет время умирать,
Сяду в поезд в бесконечность,
Как за чистую тетрадь.
Мне казалось, ждать не сложно,
Боль терпима, память лжет,
Что бесстрастия путь ложен,
Счастье где-то рядом ждет.
И казалось, что жестокость,
как слепящий, подлый рок,
Не затронет жизни повесть,
Я в убийства не игрок.
Но обманчива реальность.
Детства все забыты сны.
Жизнь – жестокая банальность
Бесконечной пустоты…
Знаете, как больно, когда влюбляешься…
Знаете, как больно, когда влюбляешься… Когда действительно хочешь и готова всё отдать… Но нет… Нет твоего размера… И эти туфли никогда не станут твоими…
Ночь запутала, свела с ума.
Ночь запутала, свела с ума. Зачеркнула, что было в прошлом. Расколоть, как лед, твои слова оказалось не так уж сложно
Для тебя одной я создан
Для тебя одной я создан,
Для тебя одной живу.
В твои руки Богом отдан,
Поручил тебе судьбу.
Твои руки, твои плечи,
Губы, волосы, глаза
Я беречь и помнить буду,
Не забуду никогда.
Этого не будет никогда…
Этого не будет никогда:
Не придут ушедшие, увы,
Ведь они уходят навсегда,
В тишину по звёздному пути.
Не придут, не улыбнутся вновь.
Закричу — молчание в ответ.
Им, быть может, не нужна любовь,
Как не нужен солнцу лунный свет.
Я не верю, верить не хочу,
Просто я не знаю звёздный путь:
Может, если очень захочу,
Мне ответят, всё же, что-нибудь.
А на небе жёлтая луна,
И какое дело ей до нас?
Этого не будет никогда…
Или будет?… Может быть, сейчас…
Почему у всех нормальные амуры, а у меня…
Почему у всех нормальные амуры, а у меня то стрелять не умеет, то косоглазый…???!!!
Я знаю, что в конкурсах красоты
Я знаю, что в конкурсах красоты,
Всегда побеждала бы именно ты.
И в борьбе за звание лучшей хозяйки,
На первом месте была б моя зайка,
И в самых веселых людей состязанье,
Ты легко прошла бы любые заданья.
В роли на лучшую мать и жену
Тебе представляю я только одну,
Боже, как я тебя люблю! это умонепостижимо!
Боже, как я тебя люблю —
Это умонепостижимо!
Я тебя, как радар, ловлю,
Но всегда ты неуловима.
Ты таинственна, как Париж,
Грациозна, как олененок.
Боже, как ты легко паришь
Над душой моей удивленной.
Ты вонзилась в мои года,
Высока и стройна,как пальма.
Пусть наивна ты иногда,
Но порою ты гениальна!
Захватила врасплох, как дождь,
Налетевший внезапно в поле,
Словно в дерево крепкий гвоздь,
Вбит по шляпку в меня твой облик.
И не знал я, что так легко
Появляется в сердце юность,
Поднимается молоком,
Заливает, как море дюны,
И вышвыривает в окно
Неудачи все и напасти.
Ждать (песня)
В уголке моем не погаснет свет,
жду Тебя уже, может, тысячу лет.
Я не погашу, он для Тебя горит
в сердце, что всю жизнь Тебя боготворит.
Если средь людей Ты станешь замерзать,
знай, что не устанет сердце мое ждать,
если одиноко в ветра пустоте
или ощутишь, что все вокруг не те.
Сотню тысяч лет прождать я не боюсь,
только страшно мне, что потеряешь путь.
Если б разрешил за руку держать,
весь нелегкий путь Тебя сопровождать,
но я лишь маяк к дому Твоему
и не знаю даже, куда Ты и к кому.
Может быть, идешь на борьбу с судьбой,
может быть, Ты ищешь огонек другой…
Даже если так, меня остановить,
нет, ничто не сможет верной все же быть.
Все это не то… Главным же сказать
лишь хотела, что я буду вечно ждать…
Сердечная история
Сто раз решал он о любви своей
Сказать ей твердо. Все как на духу!
Но всякий раз, едва встречался с ней,
Краснел и нес сплошную чепуху!
Хотел сказать решительное слово,
Но, как на грех, мучительно мычал.
Невесть зачем цитировал Толстого
Или вдруг просто каменно молчал.
Вконец растратив мужество свое,
Шагал домой, подавлен и потерян.
И только с фотографией ее
Он был красноречив и откровенен.
Перед простым любительским портретом
Он смелым был, он был самим собой.
Он поверял ей думы и секреты,
Те, что не смел открыть перед живой.
В спортивной белой блузке возле сетки,
Прядь придержав рукой от ветерка,
Она стояла с теннисной ракеткой
И, улыбаясь, щурилась слегка.
А он смотрел, не в силах оторваться,
Шепча ей кучу самых нежных слов.
Потом вздыхал: — Тебе бы все смеяться,
А я тут пропадай через любовь!
Она была повсюду, как на грех:
Глаза… И смех — надменный и пьянящий…
Он и во сне все слышал этот смех.
И клял себя за трусость даже спящий.
Но час настал. Высокий, гордый час!
Когда решил он, что скорей умрет,
Чем будет тряпкой. И на этот раз
Без ясного ответа не уйдет!
Средь городского шумного движенья
Он шел вперед походкою бойца.
Чтоб победить иль проиграть сраженье,
Но ни за что не дрогнуть до конца!
Однако то ли в чем-то просчитался,
То ли споткнулся где-то на ходу,
Но вновь краснел, и снова заикался,
И снова нес сплошную ерунду.
— Ну вот и все! — Он вышел на бульвар,
Достал портрет любимой машинально,
Сел на скамейку и сказал печально:
— Вот и погиб ‘решительный удар’!
Тебе небось смешно. Что я робею.
Скажи, моя красивая звезда:
Меня ты любишь? Будешь ли моею?
Да или нет? — И вдруг услышал: — Да!
Что это, бред? Иль сердце виновато?
Иль просто клен прошелестел листвой?
Он обернулся: в пламени заката
Она стояла за его спиной.
Он мог поклясться, что такой прекрасной
Еще ее не видел никогда.
— Да, мой мучитель! Да, молчун несчастный!
Да, жалкий трус! Да, мой любимый! Да!