Цветы

Я шел к тебе… На землю упадал
Осенний мрак, холодный и дождливый…
Огромный город глухо рокотал,
Шумя своей толпою суетливой;
Загадочно чернел простор реки
С безжизненно-недвижными судами,
И вдоль домов ночные огоньки
Бежали в мглу блестящими цепями…

Я шел к тебе, измучен трудным днем,
С усталостью на сердце и во взоре,
Чтоб отдохнуть перед твоим огнем
И позабыться в тихом разговоре;
Мне грезился твой теплый уголок,
Тетради нот и свечи на рояли,
И ясный взгляд, и кроткий твой упрек
В ответ на речь сомненья и печали,-
И я спешил… А ночь была темна…
Чуть фонарей струилося мерцанье…
Вдруг сноп лучей, сверкнувших из окна,
Прорезав мрак, привлек мое вниманье:

Там, за зеркальным, блещущим стеклом,
В сиянье ламп, горевших мягким светом,
Обвеяны искусственным теплом,
Взлелеяны оранжерейным летом,-
Цвели цветы… Жемчужной белизной
Сияли ландыши… алели георгины,
Пестрели бархатцы, нарциссы и левкой,
И розы искрились, как яркие рубины…
Роскошные, душистые цветы,-
Они как будто радостно смеялись,
А в вышине латании листы,
Как веера, над ними колыхались!..

Садовник их в окне расставил напоказ.
И за стеклом, глумясь над холодом и мглою,
Они так нежили, так радовали глаз,
Так сладко в душу веяли весною!..
Как очарованный стоял я пред окном:
Мне чудилось ручья дремотное журчанье,
И птиц веселый гам, и в небе голубом
Занявшейся зари стыдливое мерцанье;
Я ждал, что ласково повеет ветерок,
Узорную листву лениво колыхая,
И с белой лилии взовьется мотылек,
И загудит пчела, на зелени мелькая…
Но детский мой восторг сменился вдруг стыдом:
Как!.. в эту ночь, окутанную мглою,
Здесь, рядом с улицей, намокшей под дождем,
Дышать таким бесстыдным торжеством,
Сиять такою наглой красотою!..

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ты помнишь,- я пришел к тебе больной…
Ты ласк моих ждала — и не дождалась:
Твоя любовь казалась мне слепой,
Моя любовь — преступной мне казалась!..

Стихи

* * *

Вот и ушёл тот год, с которым
И память о тебе ушла
В полынно горьких разговорах
В порывах злости и тепла.
Ты помнишь снег февральский вялый,
В котором город наш тонул?
Ты помнишь, как одна встречала
Свою двадцатую весну?
А я всё помню-
Ослепленье
И боль, тупую боль в груди,
И бесконечное хожденье
На двадцать метров позади…
Я помню вкус упрёков грубых
И пальцев бледные мелки,
Твои закушенные губы,
Твои угасшие зрачки,
И то, как глупо я пытался
В себе убогое открыть,
И всех, с кем я потом встречался,
Чтобы одну тебя забыть…

Как всё старо!
И как всё ново.
Как всё прекрасно
И грешно!
Двадцатилетний Казанова
Мстит и страдает как в кино…

Стихи

Этого не будет никогда…

Этого не будет никогда:
Не придут ушедшие, увы,
Ведь они уходят навсегда,
В тишину по звёздному пути.

Не придут, не улыбнутся вновь.
Закричу — молчание в ответ.
Им, быть может, не нужна любовь,
Как не нужен солнцу лунный свет.

Я не верю, верить не хочу,
Просто я не знаю звёздный путь:
Может, если очень захочу,
Мне ответят, всё же, что-нибудь.

А на небе жёлтая луна,
И какое дело ей до нас?
Этого не будет никогда…
Или будет?… Может быть, сейчас…

Стихи

Ты всегда таинственный и новый,

Ты всегда таинственный и новый,
Я тебе послушней с каждым днем.
Но любовь твоя, о друг суровый,
Испытание железом и огнем.

Запрещаешь петь и улыбаться,
А молиться запретил давно.
Только б мне с тобою не расстаться,
Остальное все равно!

Так, земле и небесам чужая,
Я живу и больше не пою,
Словно ты у ада и у рая
Отнял душу вольную мою.

Не встречайтесь с первою любовью,…

Не встречайтесь с первою любовью,
Пусть она останется такой —
Острым счастьем, или острой болью,
Или песней, смолкшей за рекой.

Не тянитесь к прошлому, не стоит —
Все иным покажется сейчас…
Пусть хотя бы самое святое
Неизменным остается в нас.

Ты мне чужой и не чужой,…

Ты мне чужой и не чужой,
Родной и не родной,
Мой и не мой! Идя к тебе
Домой — я ‘в гости’ не скажу,
И не скажу ‘домой’.

Любовь — как огненная пещь:
А все ж и кольцо — большая вещь,
А все ж и алтарь — великий свет.
— Бог — не благословил!